Мстинский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1927—1932, 1941—1963 |
Мстинский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской и Новгородской областей РСФСР с центром в селе Бронница и пгт Пролетарий, существовавшая в 1927—1932 и 1941—1963 годах.
Бронницкий район в составе Новгородского округа Ленинградской области был образован в августе 1927 года из 11 сельсоветов Бронницкой волости, 11 с/с Зайцевской волости (обе волости входили в Новгородский уезд Новгородской губернии) и 2 с/с Дубровской волости Старорусского уезда.
Всего в октябре 1927 года в районе было 24 с/с: Белогорский, Большедорский, Бронницкий, Веркаский, Винский, Горский, Гостецкий, Добростский,Жихновский, Зайцевский, Каменский, Красностанский, Любитовский, Мытненский, Наволокский, Новоселицкий, Подборовский, Прилукский, Сытинский, Славытинский, Сопкинский, Холынский, Хотольский, Эстьянский.
В ноябре 1928 года Горский с/с был переименован в Кушеверский, Любитовский — в Бараниховский, Сытинский — в Замленский. Одновременно были упразднены Белогорский, Жихновский, Каменский, Сопкинский и Эстьянский с/с. В декабре того же года Винский с/с был передан в Крестецкий район. В январе 1931 года был образован Пролетарский поселковый совет.
Постановлением президиума Ленинградского облисполкома от 11 марта 1931 года Бронница была переименована в село Мста, а район в Мстинский, ВЦИК это постановление не утверждалось и по постановлению Президиума ВЦИК от 1 января 1932 года район был упразднён, а его территория передана в Новгородский и Крестецкий районы, а у Бронницы осталось историческое название.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1941 года в Ленинградской области был образован Мстинский район. В него вошли Бараниховский, Большедорский, Веркасский, Гостецкий, Замленский, Красностанский, Мстинский, Мытненский (Мытнинский), Наволокский, Новоселицкий, Подборовский, Прилукский, Славытский, Холынский с/с Новгородского района и Добростский, Зайцевский, Кушеверский, Хотольский с/с Крестецкого района. Центром района был назначен пгт Пролетарий.
5 июля 1944 года Мстинский район вошёл в состав Новгородской области.
В июне 1954 года были упразднены Бараниховский, Замленский, Кушеверский, Наволокский, Подборовский, Прилукский, Славытский и Хотольский с/с. В апреле 1960 года упразднён Мытненский с/с.
1 февраля 1963 года Мстинский район был в полном составе присоединён к Новгородскому району[1].
Напишите отзыв о статье "Мстинский район"
Примечания
- ↑ [novarchiv.org/images/novarchiv/nsa/adm_delenie_novg_obl.pdf Административно-территориальное деление Новгородской губернии и области 1727-1995 гг.]. — СПб, 2009. — 350 с.
Отрывок, характеризующий Мстинский район
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
