Мстислав Мстиславич Удатный

Мстислав Мстиславич Удатный<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мстислав Мстиславич (слева). Памятник Тысячелетию России в Новгороде</td></tr>
Князь Новгородский
1209 — 1215
Предшественник:	Святослав Всеволодович
Преемник:	Ярослав Всеволодович
1216 — 1217
Предшественник:	Ярослав Всеволодович
Преемник:	Святослав Мстиславич
Князь Галицкий
1215 — 1215
Предшественник:	Коломан Венгерский
Преемник:	Коломан Венгерский
1218 — 1227
Предшественник:	Коломан Венгерский
Преемник:	Андрей Венгерский
Рождение:	до 1176
Смерть:	1228(1228) Торческ
Отец:	Мстислав Ростиславич Храбрый
Супруга:	Мария, половецкая княжна, дочь хана Котяна
Дети:	Василий, Ростислава, Елена, Анна, Изяслав (?)

Мстисла́в Мстисла́вич, Мстисла́в Удатный (то есть «удачливый»), в крещении, предположительно, Фёдор (до 1176—1228, Торческ) — князь Трепольский (1193—1203), Торопецкий (1206—1213), Новгородский (1209—1215,1216-1218), Галицкий (1215—1216?, 1219—1226), Торчесский (1203—1207, 1226—1228). Сын Мстислава Храброго, младшего из смоленских Ростиславичей. Дед Александра Невского и Льва Галицкого. Был одарённым полководцем, неоднократно одерживал победы в сражениях. Вместе с другими русскими князьями потерпел поражение в битве на Калке.

Происхождение и старшинство

Возможно, родился после смерти отца (в таком случае объясняется не совсем обычное для Рюриковичей XII века наречение в его честь, так как в системе именования Рюриковичей сыновьям языческое имя живого предка сначала не давали).

Однако есть противоположная версия, что Мстислав был самым старшим из трех сыновей Мстислава Ростиславовича. Так, Богуславский В. В. указывает, что Мстислав был единственным сыном Мстислава Ростиславича от первого брака с Феодосией, дочерью рязанского князя Глеба Ростиславича. В таком случае объясняется, почему он имел наибольшее значение из них: его брат Владимир, некоторое время княживший в Пскове, действовал в русле политики Мстислава, княжившего в старшем по отношению к Пскову городе — Новгороде. После вокняжения Мстислава в Галиче принадлежавшее ему ранее удельное княжество Торопецкое в Смоленской земле получил Давыд, убитый в 1225 году в сражении с литовцами. По другой версии, Мстислав был внуком Ярослава Осмомысла, чем могут объясняться его успешные претензии на галицкий престол.

Ф.Б. Успенский упоминает о предположении, что Мстислав был единственным сыном своего отца, с чем его положение и связано.

Источники и датировка событий

Основными первоисточниками по событиям биографии Мстислава являются Новгородская первая летопись, Лаврентьевская летопись и Галицко-Волынская летопись, датировки в которых существенно разнятся. Их сравнительный анализ с привлечением иностранных источников для восстановления единой хронологии предприняли Бережков Н. Г. и в части, связанной с галицко-волынскими землями, — Грушевский М. С.

Биография

Не упоминается в завещательном распоряжении своего отца; длительное время после смерти последнего (1180) нет свидетельств о его каких-либо действиях — самостоятельных или заодно с дядьями или кузенами. Ф. Б. Успенский считает это подкреплением предположения о том, что Мстислав был посмертным и младшим сыном своего отца. «Если бы он был старше своего брата Владимира (который через год или два после смерти своего отца уже принимал участие в военных походах), он был бы ко времени Мстислава Храброго взрослым или почти взрослым княжичем».

Самые ранние упоминания о князе относятся к 1193 и 1198 г. и повествуют о его взаимодействии с семьей дяди Рюрика Ростиславича и его сыном Ростиславом Рюриковичем. Участвовал в походах на половцев в 1193 и 1203 годах. Поход 1193 года был совместной вылазкой Мстислава и его кузена Ростислава Рюриковича, совершенной втайне от старших родичей князей, в особенности от дяди Рюрика.

В 1196 году по приказу дяди, Рюрика, вместе с Владимиром галицким атаковал владения Романа волынского. В 1207 году он был поставлен в южную заставу Торческ на реке Рось, откуда был выбит во время победного похода Всеволода Чермного на Киев. Мстислав бежал в Смоленское княжество, где в 1207 году получил от дяди Рюрика Ростиславича киевского Торопец. В 1209 году став новгородским князем, начал борьбу с Всеволодом Большое Гнездо, продолжавшим политику Андрея Боголюбского. В 1210 и зимой 1212 года с 15-тысячным войском совершил два удачных похода против двух групп эстов.

Киевский поход

После смерти Рюрика Ростиславича на черниговском княжении (1212) и Всеволода Большое Гнездо Всеволод Чермный обвинил в повешении двоих северских Игоревичей в Галиче за год до этого (1211) смоленских Ростиславичей и предпринял попытку лишить их владений в Киевской земле.

Внуци Ростиславли послали за помощью к новгородцам и Мстиславу, и в июне 1212 года войско двинулось на Киев. В Смоленске произошёл инцидент между смоленскими и новгородскими воинами, в ходе которого погиб один смолянин. Тем не менее это не помешало дальнейшим совместным действиям. Сначала союзники разорили несколько черниговских городов на Днепре (по названию известна только Речица), осадили Вышгород, где взяли в плен Ростислава Ярославича (внука Всеволода Ольговича) и его брата Ярослава, Олегова внука.

Узнав о сдаче Вышгорода, Всеволод Чермный сам ушёл из Киева в Чернигов, и Ростиславичи въехали в Киев и посадили на княжение Ингваря Ярославича луцкого, однажды уже княжившего в Киеве (1201—1203). Сведения о княжении Ингваря перед Мстиславом Романовичем, перешедшим затем из Смоленска в Киев, сохранились в Воскресенской летописи.

Сразу вслед за этим союзники осадили Чернигов, стояли под ним 12 дней и заключили мир. Всеволод Чермный остался княжить в Чернигове.

Борьба с младшими Всеволодовичами

В феврале 1216, когда Ярослав Всеволодович захватил Торжок и перекрыл подвоз продовольствия в Новгород, Мстислав вернулся на север и руководил новгородско-смоленским войском в Липицкой битве 21 апреля, в которой сильное войско владимиро-суздальских князей, в которое входили также муромцы, потерпело поражение, и владимирский престол занял союзник Мстислава, старший Всеволодович Константин, женатый на сестре Мстислава Романовича.

Утверждение в Галиче

По одной из версий, Мстислав занял Галич в первый раз уже в 1215 году, когда ушёл из Новгорода, сославшись на наличие дел на юге. Известно о том, что он просил венгерского короля дать ему Галич, а также об осаде Галича русским войском, не нашедшей отражение в русских летописях, после которого Андраш II вывез своего сына Коломана в Венгрию, а также о планах младших Всеволодовичей суздальских относительно Галича в случае победы в Липицкой битве в следующем году, где Галич поставлен в один ряд с Киевом, Новгородом и Смоленском, занимаемыми непосредственно смоленскими Ростиславичами.

Однако, основные успешные действия Мстислава по овладению Галичем были предприняты после его ухода из Новгорода в 1217 году, когда он передал новгородский престол сыну Мстислава Киевского Святославу. Мстислав занял Галич в 1218 году при поддержке своего двоюродного брата Владимира Рюриковича смоленского во время участия основных венгерских сил в пятом крестовом походе.

В 1219 году Мстислав заключил союз с Даниилом Романовичем Волынским, выдав за него свою дочь Анну, Даниил развернул успешные военные действия против краковского князя Лешека Белого, после чего Лешек склонился к союзу с венгерским королём Андрашем II против Мстислава и Даниила. В том же году объединённое венгро-польское войско осадило Галич. Мстислав привёл союзных Ольговичей и поручил Даниилу Романовичу сесть в осаду в Галиче. Но по какой-то причине Мстислав с венграми в полевое сражение не вступил, и разрешил Даниилу оставить город.

Зимой 1220/21 г. Мстислав с половцами вновь пошёл на Галич. Венгерское войско встретило его на подступах к городу. Битва продолжалась несколько часов и не принесла князю успеха. Союзник Мстислава Даниил и союзные венграм поляки отвлекали друг друга. Весной 1221 года Мстислав вновь подступил к Галичу. Разбив венгерский гарнизон около городских ворот, Мстислав ворвался в Галич. Плененного королевича Коломана отослали в принадлежавший Мстиславу город Торческ. Венгерский король Андраш II, чтобы освободить сына из плена, был вынужден начать переговоры. После заключения мира с венгерским королём и выдачи за его сына Андраша своей дочери Марии Мстислав окончательно утвердился в Галиче (1221).

Битва на Калке

В 1223 году к Мстиславу и другим русским князьям обратились половцы, в частности тесть Мстислава хан Котян Сутоевич, за помощью против вторгнувшихся в причерноморские степи монголов. Мстислав участвовал в создании широчайшей коалиции, включившей помимо киевских, смоленских, волынских и пинских князей также и чернигово-северских. Опасаясь перехода половцев на сторону монголов в ходе продолжающегося очного противостояния, русские князья пошли в степь, не ожидая соединения с владимирским войском.

В битве на Калке Мстислав вместе с половцами и волынским полком переправился через реку, отделявшую союзников от монголов, и вступил в бой. Авангард противника побежал, и монголы ввели в бой главные силы уже тогда, когда черниговский полк переправился лишь частично, а киевский ещё находился на западном берегу реки. Удар привёл к бегству располагавшихся в авангарде половцев и разгрому всего союзного войска. Причём Мстиславу Удатному удалось оторваться от погони, а Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский и многие другие князья погибли.

Последние годы жизни

В последние годы жизни воевал с поляками и Даниилом Романовичем в союзе с половецким ханом Котяном, Владимиром Рюриковичем Киевским и Александром Белзским. В 1226 году разгромил у Звенигорода вторгнувшихся в княжество венгров, но несмотря на это назначил Андраша своим преемником, а сам перешёл на княжение в Понизье, где и умер, приняв перед смертью схиму (1228). Согласно польским известиям, похоронен в Киеве в основанной им «церкви Святого Креста» (видимо, Крестовоздвижения; не сохранилась).

Дети

От Марии, половецкой княжны, дочери хана Котяна:

• Василий Мстиславич (ум.1218) — князь Новоторжский.
• Ростислава (Феодосия) Мстиславна (ум.1244) — княжна Торопецкая, с 1213—1215 гг. жена Ярослава Всеволодовича, великого князя Владимирского, предположительно мать Александра Невского.
• Елена (Мария) Мстиславна, княжна Торопецкая — с ок. 1226 г. жена королевича Андрея, сына Андрея II Венгерского.
• Анна Мстиславна (ум.до 1248) — княжна Торопецкая, с 1219 г. жена Даниила Романовича, князя волынского.
• Семён (?) (предположительно, по Войтовичу Л.В.)
• Мстислав
• Ярослав
• Изяслав (предположительно) — великий князь Киевский.
• Юрий Мстиславич — князь псковский (1232—1240).

Предки

Владимир Всеволодович Мономах

Мстислав Владимирович Великий

Гита Уэссекская

Ростислав Мстиславич Смоленский

Инге I Старший

Христина Ингесдоттер, принцесса шведская

Хелена Сигторнсдоттер

Мстислав Ростиславич Храбрый

Мстислав Мстиславич Удатный

Ярослав Святославич Муромский

Ростислав Ярославич (князь муромский)

Глеб Ростиславич (князь рязанский)

Феодосия, княжна рязанская

Юрий Владимирович Долгорукий

Ростислав Юрьевич Владимиро-Суздальский

дочь половецкого хана

Ефросинья Ростиславна, княжна владимиро-суздальская

См. также

• Междоусобная война в Северо-Восточной Руси (1212—1216)
• Война за объединение Галицко-Волынского княжества
• Походы русских князей против Ордена меченосцев

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/mstislav_u.html Биография Мстислава на сайте Хронос]. Проверено 6 января 2009. [www.webcitation.org/6196hmzyR Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
• [www.spsl.nsc.ru/history/descr/daniil2.htm Жизнеописание Даниила Галицкого.]
• [www.bibliotekar.ru/rus/86.htm Галицко-Волынская летопись.]
• Михайло Грушевський. [litopys.org.ua/hrs/hrs06.htm ХРОНОЛОГІЯ ПОДІЙ ГАЛИЦЬКО-ВОЛИНСЬКОГО ЛІТОПИСУ.]

Литература

• Костомаров Н. И. Глава 6.Князь Мстислав Удалой // [www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom06.htm Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей].
• Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — Т. [books.google.ru/books?id=HcWfQbb6FVcC&printsec=frontcover#PPA768,M1 1]. — 784 с. — 5000 экз. — ISBN 5-224-02249-5.
• Войтович Л. [litopys.org.ua/dynasty/dyn.htm Князівські династії Східної Європи (кінець IX — початок XVI ст.): склад, суспільна і політична роль. Історико-генеалогічне дослідження]. — Львів: Інститут українознавства ім. І.Крип’якевича, 2000. — 649 с. — ISBN 966-02-1683-1. (укр.)
• Коган В. М. История дома Рюриковичей. — СПб.: Бельведер, 1993. — 278 с. — 30 000 экз. — ISBN 5-87461-001-4.
• Домбровский Дариуш Из исследований генеалогии смоленских Ростиславичей: была ли дочь Мстислава Мстиславича матерью Александра Невского? Возвращение к проблеме //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2006. № 2 (24). С. 21-30.
• Фроянов И. Я. Древняя Русь IX—XIII веков. Народные движения. Княжеская и вечевая власть. М.: Русский издательский центр, 2012. С. 348—361.

Отрывок, характеризующий Мстислав Мстиславич Удатный

– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.