Тайский бокс

Тайский бокс (муай тай)
มวยไทย
Бой по правилам «Муай тай»
Другие названия:	Бой восьми конечностей
Дата основания:	Более 2 тысяч . лет назад
Страна:	Таиланд Таиланд
Родоначальное БИ:	Муай Боран
Известные последователи:	см. «Известные последователи»

Тайский бокс, или муай тай (тайск. มวยไทย) — боевое искусство Таиланда, произошедшее из древнего тайского боевого искусства муай боран и схожее с другими индокитайскими боевыми искусствами, такими как прадал серэй (Камбоджа), томой (Малайзия), лэхвей (Мьянма) и муай лао (Лаос). Термин «муай» исходит от санскритского мавья и тай, в переводе означая «поединок свободных» или «свободный бой».

В современном муай тай можно наносить удары кулаками, ступнями, голенями, локтями и коленями — из-за этого муай тай называют «боем восьми конечностей». От карате или ушу муай тай отличает отсутствие формальных комплексов (ката, таолу), их заменяют базовые связки из двух-трёх ударов, спарринг и работа на «лапах» и мешках.

У себя на родине муай тай стал популярным ещё в XVI веке, но мировую известность этот вид спорта приобрёл только во второй половине XX века после того, как тайские бойцы одержали ряд впечатляющих побед над представителями других единоборств. Сегодня муай тай по-прежнему обладает огромной популярностью в Таиланде, где существует даже праздник — «день национального бокса Муай Тай». За пределами Таиланда популярность тайского бокса продолжает расти, во многом благодаря развитию смешанных боевых искусств, интенсивно применяющих муай тай для боя в стойке. Несмотря на то, что муай тай не является олимпийским видом спорта, по нему проводятся соревнования регионального, национального и международного масштабов.

История

Истоки

Муай тай исходит из древнего искусства Муай Боран, метода ведения борьбы без оружия, истоки появления которого уходят на несколько тысяч лет назад. Также распространена точка зрения, что муай тай произошёл от другого боевого искусства: краби крабонг (тайск. «мечи и палки»). Поскольку данное искусство, базирующееся на работе с оружием, сформировалось в первую очередь на основе индийских, китайских и японских методов ведения боя, то прямая связь не столь очевидна, однако «краби крабонг» определённо оказало влияние на муай тай, свидетельством чему является техника выполнения некоторых ударов ногами, захватов и движений в ритуальном танце рам муай.

Формирование муай тай в том виде, в котором он существует сегодня, началось во второй половине XVI века; тогда это искусство называлось «май си сок». С образованием государства Аютия появилось новое название — «пахуют» («многосторонний бой»). Термин «муай тай» возник одновременно с падением Аютии и возникновением нового государства — Сиам, однако до 1934 г. название «пахуют» употреблялось параллельно с прежним. В 1934 г. Сиам сменил своё название на Таиланд, и термин «муай-тай» утвердился окончательно.

Отношение к пахуюту в Аютии было весьма серьёзным: изучение проходило в обязательном порядке как для воинов, так и для членов королевской семьи. Помимо этого проводились бои во время увеселительных мероприятий, таких как ярмарки и праздники, в том числе на виду у короля. Особо выдающихся бойцов зачисляли в королевскую гвардию и присваивали им дворянский титул. Такие новоиспечённые дворяне неофициально именовались «муай луанг», или «королевские бойцы». Даже существовал полк королевской охраны, сформированный из лучших бойцов и носивший название «гром нак муай» («полк бойцов муай»). Подобный патронаж муай просуществовал до короля Рамы VII.

Эволюция

Со времен Аютии и пахуюта муай тай претерпел значительные изменения в правилах и экипировке бойцов. Техника же осталась практически неизменной со времен короля Рамы III.

Изначально бои велись голыми руками, однако позже руки и предплечья бойцов стали обматываться полосками из лошадиных шкур. Это делалось, во-первых, для защиты боксёра, а во-вторых, для более сильного удара. Такой бой назывался «муай кад чуек». Позднее стали использовать пеньковые веревки или обычные хлопковые ленты. Несмотря на введение боксёрских перчаток, традиция бинтовать руки сохранилась по сей день, однако вопреки распространенному Голливудом стереотипу, исторических доказательств обмакивания бинтов в битое стекло не обнаружено. Следует отметить, что удар должным образом забинтованной верёвкой руки приводил к многочисленным порезам и кровоподтёкам у противника и без осколков стекла.

Наибольшие изменения коснулись правил. Если в древние времена побеждённый покидал площадку либо мёртвым, либо жестоко избитым — сдаваться в муай-тай было не принято, и поступавшие так бойцы покрывали себя позором — то в 1929 году было введено понятие победы по очкам. Также временные рамки боя стали ограничены пятью трёхминутными раундами, а отсчёт времени теперь стал вестись по часам, роль которых до этого выполнял плавающий по воде плод кокосовой пальмы: когда плод тонул, барабан извещал о конце раунда. Помимо этого, земляную площадку заменил ринг размерами 6х6 метров, было введено разделение на семь весовых категорий и были запрещены захваты и броски амплитудного типа, как в дзюдо. Также были наложены запреты на удары головой, удушения, удары в пах и атаку упавшего противника. Таким образом, проведение боев по муай-тай было окончательно подчинено сложившимся правилам соревнований.

Муай тай сегодня

Сегодня муай тай по-прежнему обладает огромной популярностью как в Таиланде, так и за его пределами. Для многих тайских мужчин муай тай — единственный способ выбиться из нищеты. За обычный бой на стадионах Таиланда бойцу платят от 1500 бат на севере до 7000 бат в туристических районах на юге Таиланда. В итоге число занимающихся весьма велико: муай тай практикуют более 120 тысяч любителей и около 10 тысяч профессионалов. При этом в стране насчитывается около двух тысяч клубов. Военнослужащие и полицейские в это число не входят, так как занимаются муай тай в обязательном порядке.

Муай-тай обрёл популярность в Европе и в мире с 1977 года, когда тайские бойцы одержали убедительные победы в матчевых встречах с кикбоксёрами и каратистами. Особенных успехов в практике муай тай достигли нидерландские бойцы, чья школа сегодня считается одной из лучших наряду с тайской, свидетельством чему являются успехи нидерландских кикбоксёров на международных аренах. Связано это с тем, что голландцы первыми в Европе стали серьёзно изучать муай тай. До 1978 года представители Нидерландов были уже сильны в кикбоксинге, но, приехав в Таиланд, они потерпели сокрушительное поражение от местных бойцов, после чего усиленно взялись за изучение тайской версии кикбоксинга. Также сильными школами муай тай могут похвастаться Россия, Беларусь и Украина, чьи представители успешно выступают на турнирах по муай тай.

Новый виток популярности муай тай приобрел с развитием смешанных единоборств (ММА). В силу своей простоты и эффективности муай тай является неотъемлемым компонентом подготовки большого количества профессиональных бойцов ММА (например, Маурисио Руа, Алистар Оверим и т. д.), что, в свою очередь, увеличило количество желающих его изучать. По этой же причине элементы муай тай инкорпорируются многочисленными секциями по самообороне, так как тайский бокс является одним из единоборств, наиболее приближенных (насколько это возможно в спорте) к уличной драке. Большую роль в популяризации муай тай также сыграл самый престижный мировой турнир по кикбоксингу среди профессионалов — К-1 — где представители тайского бокса Буакхау По. Прамук, Артур Кишенко, Геворг «Джорджио» Петросян, Бадр Хари, Петер Артс и Реми Боньяски являются лидирующими бойцами. В настоящий момент самым титулованным спортсменом в данной дисциплине является россиянин испанского происхождения Данило Гарсиа Родригес, по прозвищу « el Carpo»(русс. — эль карпо), что в переводе означает «утомленный сазан».

Традиции

Вай кру рам муай (Wai Kru Ram Muay)

"В месте, где идет война, Следую за врагом, Сражаюсь с врагом, Собрав все силы Для славной победы." — Один из вариантов молитвы уай кру

Отличительной особенностью муай тай является традиционная молитва Вай кру и церемониальный танец рам муай, предшествующие каждой схватке. Вай кру выполняется, как правило, в углу ринга, где боец стоит лицом к тренеру или угловому в знак уважения.

В свою очередь, рам муай прежде всего является демонстрацией почитания, благодарности за заботу родителей и учителя, который вложил частицу себя в бойца. Помимо этого, танец представляет собой своеобразную разминку для ног, рук и корпуса, а также психологическую настройку на бой. По традиции, боец начинает рам муай с медленного обхода ринга против часовой стрелки, держа правую руку над канатом ринга. В каждом углу он останавливается и совершает поклон, одновременно касаясь ограждения, таким образом, «опечатывая» ринг от проникновения злых духов и наделяя пространство внутри канатов своей силой. Дальнейшее исполнение варьируется в зависимости от школы, но, как правило, боец стоя на коленях, произносит короткую молитву и делает три поклона, касаясь перчатками настила ринга.

Монгкон

Во время исполнения танца рам муай у каждого бойца на голове надет монгкон — скрученная из 108 (сакральное число буддизма) нитей верёвка толщиной примерно в палец человека, изогнутая в кольцо диаметром примерно с человеческую голову. Концы верёвки завязываются в косичку полоской ткани, на которую нанесены магические символы и знаки. Монгкон надевают только перед боем во время исполнения ритуала уай кру, в котором боец исполняет танец рам муай. После того как боец выполнит ритуал рам муай, перед началом первого раунда священную повязку с головы бойца снимает секундант или тренер. В Таиланде монгкон, равно как и танец рам муай, может указывать на принадлежность бойца к той или иной школе или географическому региону.

По традиции монгкон должен плести боец, а освящать — учитель, однако в нынешнее время монгконы свободно продаются в магазинах.

Пратьиат

Пратьиат (также известный как пратьет, праджет, прайат и так далее) — это традиционный тайский амулет в виде повязки на плечо с двумя болтающимися концами и предназначенный для оберегания бойца. В отличие от монгкона, пратьиат носят на одной или обеих руках на протяжении всего поединка. Саму повязку сплетают из полосок материи, на которой повторяются магические формулы, молитвы и заклинания, что восходит к древним тайским традициям: воины повязывали пратьиат на плечо и вступали с ним в бой, веря, что повязка убережёт их от смерти и ранений.

На родине муай тай процесс плетения весьма церемониален: как правило, повязку делает учитель бойца либо сам боец, но в Таиланде считается, что пратьиаты, сплетённые учителем, обладают большей силой, поскольку для бойца учитель — это человек, обладающий искусством магии. В Европе и Америке пратьиаты также нашли другое применение и во многих школах используются в качестве ранговой системы сродни поясам в карате, дзюдо или бразильском джиу-джитсу. Международная любительская федерация муай тай ввела цветовую классификацию пратьиатов и монгконов в соответствии с уровнем бойца. В России данная практика является вторичной в силу наличия системы присвоения спортивных званий за конкретные заслуги на ринге.

Музыка

Поединок проходит под традиционную тайскую музыку, задающую ритм боя. Считается, что звуки инструментов наделены магическими свойствами, что позволяет освободить сознание от всех рутинных мыслей и придать раскованность психике бойцов. Кроме того, согласно поверьям, ритм музыки вводит бойцов в некий транс, способствующий концентрации и позволяющий бойцу биться на ринге с большей отдачей и силой. Первоначально музыкальный аккомпанемент играл роль фона, однако со временем музыка стала имитировать ход самого поединка: во время исполнения рам муай музыка звучит плавно и спокойно, подчёркивая торжественность обстановки. По ходу боя, когда бойцы прилагают всё бо́льшие усилия для победы, ритм может ускоряться и приобретать совершенно неистовый характер в кульминационные моменты схватки.

Исполняется музыка на четырёх инструментах: пи джава — яванский кларнет, клонг как — двойной барабан, шинг — металлические цимбалы и конг монг — тайский тип барабана. Ритм партии задаёт пи джава, звук которого тайцы считают наделённым магическими свойствами: нередко человека, играющего на этом инструменте, приравнивают к магу. На боях в Таиланде всегда звучит живая музыка, в то время как в европейских государствах и США преимущественно используются записанные произведения.

Кодекс чести

Как и любой другой вид спорта, муай тай требует уважительного отношения к противнику. Запрещены вербальные и физические оскорбления до, во время и после схватки, и нарушение этих правил может стоить оскорбляющей стороне баллов, а то и всего боя. Также любопытна деталь, свойственная именно Таиланду, где голова человека считается самой почитаемой частью тела, так как она занимает самое высокое положение. Так, например, тайский боец никогда не полезет на ринг под канатами и всегда будет перешагивать через них, не допуская, чтобы что-то оказалось выше его головы. Кроме того, большим унижением во время боя считается удар стопой («самой презренной частью тела») в лицо, который воспринимается как попытка сказать «твоя голова ниже моих ног, то есть ниже грязи». Ещё большим унижением считается легкое касание лица противника стопой, сродни плевку в лицо.

Помимо этого, согласно кодексу чести муай тай, каждый боец должен представлять себя для окружающих примером благородства, честности и скромности, уважения к обычаям и законам своей страны. Клятва, которую даёт каждый боец, вступающий в любой клуб муай тай, звучит примерно следующим образом:

«Я буду сильным и чистым, я буду всегда поступать честно, всегда следить за своим поведением как в школе [муай тай], так и за её пределами. Я никогда не стану кичиться своей силой и задирать слабых. Я буду повиноваться своим наставникам и буду верен своей нации. Мы все, ученики и учителя, будем любить друг друга, будем едины в своих целях и помыслах и всегда будем помогать друг другу».

Техника

В муай-тай существуют два основных стиля: муай-лак («твёрдый бой») и муай-киеу («щегольской бой»). Для техники муай-лак характерны твёрдая, устойчивая позиция сочетающаяся с надежной защитой, медленными перемещениями и мощными ударами. Решающее значение придаётся контратаке и бою на ближней дистанции. В связи с этим, данный стиль не очень популярен в современном мире, где простой обмен ударами не приветствуется, а высоко ценится зрелищность и тактика боя. Данным требованиям в большей степени соответствует муай-киеу, строящийся на финтах и уклонах, практически отсутствующих в муай-лак. В технике муай-киеу преобладают быстрые передвижения, боковые и круговые удары, удары коленями; несмотря на то, что проведение атак требует больше времени, чем в муай-лак, на силе ударов это не отражается, так как техника практически всех ударов в муай тай строится на вложении энергии движения корпуса в любой удар, будь то удар рукой или ногой.

Удары кулаками (Чок)

Русский	Тайский	Транслитерация
Джеб	หมัดตรง	мад тронг
Хук	หมัดเหวี่ยงสั้น	мад уиан сан
Свинг	หมัดเหวี่ยงยาว	мад уиан яо
Бэкфист с разворота	หมัดเหวี่ยงกลับ	мад уиан глаб
Апперкот	หมัดเสย (หมัดสอยดาว)	мад сюи
Супермэн	กระโดดชก	кра-дод чок

Удары руками в муай тай традиционно считаются вспомогательным и менее эффективным элементом ведения боя, поэтому оцениваются ниже ударов локтями, коленями или ногами. Сама техника ударов руками в старые времена существенно отличалась от нынешней, представляя лишь кроссы и длинные круговые удары без фиксации локтя, в отличие от традиционного хука. С развитием спорта и влиянием западных боевых искусств, в первую очередь бокса, муай тай стал включать джебы, кроссы, хуки, апперкоты, а также хаммерфисты (удар нижней частью кулака сверху вниз, от англ. hammerfist) и бэкфисты (удар нижней частью кулака сбоку, от англ. backfist). Следует также отметить, что в отличие от традиционного бокса, в муай тай нечасто используются удары по корпусу, так как это делает голову атакующего открытой для контр-атаки локтями или коленями.

Локти (Ти сок)

Русский	Тайский	Транслитерация
Рассекающий удар	ศอกตี	сок ти
Горизонтальный удар	ศอกตัด	сок тад
Апперкот локтем	ศอกงัด	сок нгад
Выпад вперед	ศอกพุ่ง	сок пун
Обратный горизонтальный удар	ศอกเหวี่ยงกลับ	сок уиан клаб
Удар с разворота	ศอกกลับ	сок клаб
Рубящий удар	ศอกสับ	сок саб
Двойной рубящий удар	ศอกกลับคู่	сок клаб ку
Удар в прыжке	กระโดดศอก	гра-дод сок

Удары локтями могут наноситься несколькими способами: горизонтально, диагонально вверх, диагонально вниз, снизу вверх, с разворота и в прыжке. Локти могут использоваться как для завершения боя, так и с целью нанесения рассечения сопернику. Особенно для этих целей эффективны рассечения бровей или лба, в результате которых кровь может заливать глаза противнику, усложняя обзор. В силу своей исключительной эффективности, удары локтями считаются опасными настолько, что во многих организациях, в том числе и профессиональных, они являются запрещенными. Наиболее часто локти используются на близкой дистанции или в клинче, где недостаточно места для нанесения ударов руками. Помимо этого, локти успешно используются для блокирования ударов, порою причиняя вред нападающему.

Удары ногами (Тае)

Русский	Тайский	Транслитерация
Прямой удар	เตะตรง	тае тронг
Боковой удар	เตะตัด	тае тад
Полу-боковой удар	เตะเฉียง	тае чиан
Удар полу-голенью полу-коленом	เตะครึ่งแข้งครึ่งเข่า	тае крюнг хенг крюнг као
Удар с разворота	เตะกลับหลัง	тае глаб лан
Нижний боковой удар (лоу-кик)	เตะกด	тае код
Удар «топор» (рубящий удар ногой сверху вниз)	เตะเข่า	тае хао
Удар коленом в прыжке	กระโดดเตะ	гра-дод тае
Удар с подскоком	เขยิบเตะ	ха йеп тае

Два самых используемых удара ногами в муай тай — это тип (буквально, «джеб ногой») и тае тад — боковой удар ногой, наносимый по корпусу или голове соперника. Несмотря на сходство с кёкусинкаевским «маваси гэри» или тхэквондистским «долио-чаги», техника выполнения бокового удара в муай тай существенно отличается. В муай тай удар выполняется с проносом бьющей ноги, что создаёт дополнительную инерцию. При правильном выполнении удара, если противник ушёл с линии атаки, то боец должен развернуться на 360 градусов. В результате такого разворота, критическое значение имеет защита, так как у противника появляется возможность для контр-атаки.

Особую роль в муай тай играет боковой удар в нижний уровень — тае код — или лоу-кик (от английского low kick). Как правило, лоу-кик наносится в бедро (как внешнюю, так и внутреннюю его часть) или подколенную ямку, ставя целью лишение противника подвижности и мобильности. Во многом благодаря технике выполнения лоу-кика, муай тай прочно укрепился как в ММА, так и во многих системах самообороны. Лоу-кик чрезвычайно эффективен, так как его сложнее заметить или блокировать, в то время как ущерб он наносит значительный: технические нокауты от лоу-киков, когда соперник просто не может подняться, часты независимо от места проведения боя. Следует отметить, что по аналогии с лоу-киком, распространёнными обозначениями боковых ударов в корпус (средний уровень) и голову (верхний уровень) являются русифицированные английские слова миддл-кик (англ. middle-kick) и хай-кик (англ. high-kick), соответственно. Впрочем, независимо от истоков единоборства, весьма популярным неофициальным названием бокового удара ногой в русском языке является слово «маваша» — производное от японского «маваси-гэри».

Защита как от миддл-кика, так и от лоу-кика, часто производится путём поднятия колена, в результате чего, удар принимается на голень. У начинающего или малознакомого с тайским боксом человека, концепция «голень-в-голень» (или сэн-о-сэн) зачастую вызывает смятение. Для опытного тайбоксёра же подобные столкновения не являются чем-то экстраординарным, так как их голени закаляются в ходе тренировочных спаррингов, ударов по мешку и «лапам», а также благодаря специальным «набивочным» упражнениям. В муай тай не бьют подъемом стопы (за исключением хай-киков), так как эта часть тела содержит множество мелких костей и сухожилий, а, значит, является более уязвимой. В свою очередь, защита головы производится блоком перчаткой, уклоном, а также сбивкой или отводом ноги.

Удары коленями (Ти као)

Русский	Тайский	Транслитерация
Прямой удар	เข่าตรง	као тронг
Диагональный удар	เข่าเฉียง	као чиан
Кручёный удар	เข่าโค้ง	као кон
Горизонтальный удар	เข่าตัด	као тад
Шлепок	เข่าตบ	као тоб
Бомба	เข่ายาว	као юун
Удар в прыжке с разбега	เข่าลอย	као лой
Удар с подскоком	เข่าเหยียบ	као йеп

Также существуют следующие разновидности ударов:

• Као дод — удар в прыжке коленом толчковой ноги.
• Као лой — удар с разбега коленом толчковой ноги.
• Као тон — прямой удар с выносом колена только вперёд, а не вверх. Считается, что данная техника получила распространение во времена, когда руки бойцов обматывались верёвками, которые будучи смоченными в воде наносили гораздо более сильные рассечения, поэтому боец, бивший коленом вверх противника, готового к атаке, рисковал получить порез ноги.

Равно как и локти, колени наиболее часто применяются во время боя в клинче. Также удар коленом является эффективным способом сократить дистанцию и даже если он не достигает цели, то боец оказывается очень близко к противнику, где может войти в клинч.

Современные школы муай-тай чаще всего обучают боксёров при ударе вытягивать вниз пальцы ноги. При этом колено максимально заостряется, а подколенные связки натягиваются, обеспечивая поддержку суставу. Существует также и другой способ, использовавшийся в традиционной технике муай-тай, в котором стопа должна находиться под прямым углом к голени, и если боксёр не попадает в цель, он может продолжить удар кончиками пальцев стопы.

Клинч и борьба в стойке (Джаб-ко)

В традиционном боксе клинчующих бойцов разнимают; в муай тай клинч, наоборот, приветствуется. Именно в клинче чаще всего используются локти и колени, как для атак, так и для защиты от них. Техника клинча в некотором роде напоминает грэпплинг в стойке, с тем отличием, что задача в клинче — установить доминирующую позицию, из которой можно результативно атаковать противника и лишить его самого такой возможности. Помимо этого, тайский клинч усложняется наличием перчаток на руках, не позволяющих схватить соперника за руку или шею, в результате чего, количество приемов в клинче ограничено и мастерство сводится к умению грамотно позиционировать соперника, не давая ему возможности контр-атаковать. В идеале, боец должен зажать шею противника между своими предплечьями, опирающимися на ключицы противника, в то время руки, образующие замо́к, создают давление на затылок и тянут голову противника вниз. При правильно установленной позиции, противник не может поднять голову и остается вынужден блокировать удары коленями.

Один из самых действенных способов выбраться из такого положения заключается в отталкивании головы противника рукой с последующим круговым движением, позволяющим взять голову в захват, таким образом, заняв доминирующую позицию. Для её сохранения также крайне важно держать локти близко друг к другу, чтобы противник не смог просунуть между ними свою руку и повторить вышеуказанный приём.

Существует несколько вариаций клинча, включая, следующие:

• Фронтальный: одна или обе руки контролируют пространство внутри рук защитника, находясь над его ключицами, таким образом, что противники находятся лицом к лицу.
• Боковой: одна рука опирается на плечо противника, другая — проходит под мышкой, таким образом, позиционируя нападающего сбоку. Данная позиция позволяет атаковать коленями корпус и спину, а также даёт возможность провести подсечку.
• Низкий: обе руки проходят между руками соперника. Данная тактика, как правило, используется более низкорослым из бойцов.
• Лебединая шея: замок не закрывается, вместо этого лишь одна рука используется, чтобы лишить противника баланса на короткий срок для нанесения одного-двух ударов.

В зависимости от стратегии бойца, клинч может быть наступательным и оборонным. Наступательный клинч наиболее удобно инициировать после атаки руками, сократив дистанцию. В оборонный клинч проще войти, сбив атакующую руку противника и захватив его шею.

Как и в любых других видах спорта, существует множество не вполне спортивных уловок, позволяющих повысить свои шансы в клинче. Например, можно кратковременно повисать на сопернике, тем самым, выматывая его. Той же цели можно достичь, блокируя перчаткой нос и рот соперника, затрудняя дыхание. Менее спортивное поведение (в частности, у мужчин) включает приёмы вроде расцарапывания трёхдневной щетиной лица противника, создавая дискомфорт и отвлекая его от борьбы, в то время как хорошо выбритое лицо лучше позволяет «зарыться» подбородком в лицо или глаза соперника. Наконец, предварительное обмазывание собственной шеи мазью по типу вазелина приведёт к соскальзыванию рук соперника. Впрочем, применение подобного рода трюков, даже если и не наказывается судьёй, то всегда остаётся на совести бойца. Кроме того, зачастую это вполне очевидно для зрителя, ценящего честный бой, и использующий подобные фокусы боец может быть освистан, не говоря уже о том, что неспортивное поведение может навсегда лечь тенью, как на него самого, так и на его школу.

Дыхание

Дыхание — естественный биомеханический процесс, которому в повседневной жизни, как правило, не придаётся большое значение, так как он происходит рефлекторно. Взволнованность и необходимость наносить удары, а также неизбежное получение таковых, нарушают естественный дыхательный процесс. В связи с необходимостью держать зубы сжатыми во избежание нокаута и наличием капы во рту, боец часто начинает задыхаться. Особенно это свойственно новичкам, порою не осознающим, что они просто задерживают дыхание во время выполнения той или иной техники.

В муай тай акцент ставится на вдох носом и хороший мощный выдох ртом, так как это помогает избавиться от углекислого газа в лёгких. Важно знать, что во время выдоха натягиваются абдоминальные мышцы, благодаря чему защищаются многие нервные центры, брюшная полость и так далее. В связи с этим, во время получения удара следует выдыхать, так как отсутствие воздуха в лёгких препятствует сбивке дыхания и защищает от нокаута. В свою очередь, нокауты «на вдохе» очень эффективны, так как противник не может даже вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы оказывать сопротивление.

Для контроля дыхания существует множество тренировочных упражнений, как статических, так и динамических. Статические упражнения, как правило являют собой пребывание в определённых позах, примером которых могут служить разные виды медитации или боевой статической наработки. Динамические дыхательные упражнения практикуют как во время общей тренировки, так и во время рам муай. Также существуют парные упражнения: спарринг-партнёр может давить или бить по животу практикующего дыхательные упражнения. Этот тренинг весьма эффективен для наработки умения ритмично дышать даже под определённым внешним давлением. Ключевым является доведение дыхания до автоматизма, так как это позволяет не отвлекаться на «вдох-выдох» во время боя, что приходит только с опытом.

Физическая подготовка

В тайском боксе уделяется очень большое внимание методам общей физической (ОФП) и специальной физической подготовки (СФП).

ОФП

ОФП включает в себя различные комплексы общеукрепляющих упражнений, позволяющих в максимально короткие сроки подготовить тело бойца для парной работы. Основными методами ОФП являются бег, плавание, подтягивания, отжимания и приседания. Эти упражнения отлично тренируют основные группы мышц, усиливают общий тонус организма, развивают лёгкие, улучшают работу сердца и нормализуют функции нервной системы. Постепенно, когда уровень общей физической подготовки приносит нужный результат, и занимающийся уже нормально осваивает парные упражнения, тренер приступает к спарринговой технике. Следует отметить, что спарринги на тренировках проходят (или, во всяком случае, должны проходить) в лёгкой игровой манере, чтобы бойцы не получали тяжёлых травм перед официальными поединками.

СФП

СФП направлена, прежде всего, на закалку ударных частей и на укрепление корпуса, спины и ног, так как уровень жесткости в поединках по тайскому боксу зачастую достигает предельной отметки и без должной подготовки простому человеку очень трудно будет сохранить здоровье во время боя. Чаще всего СФП проводится в парах и выполняется путём целевого обмена ударами с разной степенью вложения.

Огромное внимание в Муай тай уделяется так называемой «противоударной» закалке или «набивке» голени, подходы к которой зависят от опыта бойца. Например, новичкам рекомендуется совершать постепенные накатывания деревянной колотушкой по всей продольной поверхности голени. По мере практики, обкатывания сменяются лёгкими постукиваниями. Со временем голень становится всё менее восприимчива к ударам, и тогда даже столкновения голень в голень или голень в колено не вызывают особо острых ощущений.

При набивке крайне важна последовательность и постепенное увеличение нагрузок, при котором не происходит нанесение вреда здоровью. Например, после выхода фильма «Кикбоксёр», в частности, на постсоветском пространстве распространилась точка зрения, что голень можно быстро закалить путём нанесения ударов по каменным столбам или стволам деревьев, в результате чего многие энтузиасты получили хронические травмы голени. Здесь следует отметить, что, на самом деле, в Таиланде в средние века действительно было широко распространено нанесение ударов ногой по стволам деревьев. Делалось это в силу двух причин: во-первых, в то время мешков не было в принципе, а, во-вторых, в качестве подобных снарядов выбирались банановые пальмы с мягкими стволами. С изобретением мешков необходимость использования пальмовых стволов для набивки отпала, и сегодня подобный подход используется лишь в беднейших деревнях, где нет денег на качественный мешок, и «романтиками от тайского бокса».

Тренировочные снаряды

Как и в европейском боксе, в муай тай большое количество времени уделяется работе со снарядами, но специфика спорта накладывает свои отпечатки на инвентарь. Как правило, в любой секции муай тай работа идёт с боксёрским, тайским и каплевидным мешками, «лапами» и «падами» (также известными как «тайские лапы»).

• «Лапы»  — позаимствованные из бокса, лапы представляют собой плоские, негнущиеся перчатки с уплотнителем со стороны ладони. Лапы используются для наработки скорости и точности при ударах руками. Дополнительная ценность «лап» заключается в том, что тренер или тренировочный партнёр могут успешно имитировать атаки и контратаки без потери скорости, что весьма важно при тренировке рефлексов. Следует отметить, что в отличие от боксёров, бойцы муай тай более ограничены в уклонах, уходах и нырках, потому что эти приёмы могут быть нейтрализованы ударами ногами и клинчем. В связи с этим, в муай тай больший упор ставится на блоки и контратаки.

• «Пады» или «тайские лапы»  — в отличие от обычных «лап», «пады» представляют собой четырёхугольные плоские подушки толщиной от 6 до 12 сантиметров. Современные пады фиксируются на предплечьях тренера при помощи широких залип, а кожаная ручка в верхней части способствует большей стабилизации снаряда во время отработки ударов. Пады являются одним из наиболее эффективных тренировочных приспособлений для тайского бокса, так как позволяют вести работу руками, локтями, коленями и ногами без ограничений в градусе атаки, вследствие чего, работе с ними уделяется значительное внимание.

• Боксёрский мешок среднего размера — стандартный цилиндрический снаряд длиной порядка одного метра и весом от 30 до 60 кг, сделанный из кожи, кожзаменителя или брезента и наполненный резиновой или пластиковой крошкой (также в качестве наполнителя могут использоваться опилки вперемешку с песком или тряпками). Вес мешка может варьироваться в зависимости от целей занимающегося: более тяжёлые снаряды используются для развития силы удара, в то время как более лёгкие — для отработки комбинаций и передвижений. Также широко используется апперкотный или горизонтальный мешок, так как он является более эффективным для отработки ударов руками снизу (апперкотов) и коленями. Для отработки ударов ногами мешок малоэффективен, так как из-за лёгкого веса сильно раскачивается, поэтому для этой цели используется тайский мешок.
• Тайский мешок (ввиду своей формы иногда неофициально называемый «бананом») — в отличие от стандартного боксёрского мешка, тайская версия этого снаряда достигает 150—180 сантиметров в длину, что обуславливается необходимостью отработки лоу-киков. Вес мешка составляет от 60 до более 100 килограммов, что делает его весьма эффективным при работе ногами. При этом удары эффективно поглощаются за счет деформации по всему объёму и раскачать ими такой мешок достаточно сложно.

• Каплевидный мешок (более известный как груша) — в отличие, от цилиндрического мешка, каплевидный мешок способствует менее травмоопасной отработке ударов коленями, хотя также используется для отработки круговых ударов руками (хуки, апперкоты). Поскольку вес каплевидного мешка часто превышает вес стандартного боксёрского мешка, а форма смещает центр тяжести вниз, делая мешок жёстче, то одновременно с отработкой техники происходит укрепление («набивка») коленей и других ударных поверхностей.

Тайский бокс как вид спорта

Спортивные соревнования

Тайский бокс не является олимпийским видом спорта, однако, по нему проводятся соревнования регионального, национального и международного масштабов. В зависимости от уровня соревнований и участников варьируется экипировка: любители выступают в специальных шлемах и надевают протекторы, закрывающие голень. У профессионалов данные элементы защиты отсутствуют. Также от уровня соревнований зависит размер ринга: на соревнованиях регионального масштаба размер стороны ринга может быть от 5 до 6 метров, тогда как на международных от 6 до 7 метров. Независимо от уровня, стандартными являются 10-унциевые перчатки (для бойцов тяжелее 67 кг; бойцы менее 67 кг могут пользоваться 8-унциевыми перчатками), капа, защитная раковина у мужчин и спортивный бюстгальтер у женщин.

Поскольку объединённая федерация тайского бокса отсутствует, соревнования проводятся по различным версиям. Например, чемпионаты мира проводятся под эгидой организаций IFMA, ISKA, WKC и т. д. В зависимости от организации, соревнования могут проводиться по олимпийской системе с выбыванием проигравших после первого поражения или с выбыванием после второго поражения. Командные соревнования могут проводиться по круговой системе.

Тайский бокс как олимпийский вид спорта

По состоянию на 2010 год, тайский бокс не является спортом, принятым Международным олимпийским комитетом. Идея включения тайского бокса в программу Летних Олимпийских игр усиленно продвигается Международной федерацией муай тай (IFMA), обладает поддержкой короля Таиланда и входит в список задач тайского правительства. Генеральный секретарь Мирового совета муай тай (англ. World Muay Thai Council), Сакчи Тапсуван, подтвердил, что прилагает все усилия, чтобы муай тай был включён в программу Олимпиады-2012, однако, вероятность осуществления этого намерения — крайне низка: по словам члена МОК от США, Аниты Дефранц, «спорт должен быть для мужчин и женщин, а также вносить в программу какой-то новый элемент». С учётом того, что в программу Летних Олимпийских игр 2012 был внесён женский бокс, а карате было исключено во втором раунде голосований, попадание муай тай на Олимпиаду пока не более, чем мечты поклонников этого спорта.

Весовые категории

В мире муай тай объединённые правила относительно весовых категорий отсутствуют, в результате чего, вес бойца может подпадать под разные весовые категории в зависимости от места выступления. Ниже приведена таблица, представляющая весовые категории согласно Государственном комитету Российской Федерации по физической культуре и туризму и международной федерации муай тай World Boxing Council (WBC Muay Thai).

Весовые категории согласно Государственном комитету Российской Федерации по физической культуре и туризму Вес (кг) Название категории от 45 до 48 Первый наилегчайший вес от 48 до 51 Наилегчайший вес от 51 до 54 Легчайший вес от 54 до 57 Полулёгкий вес от 60 до 63.5 Первый полусредний вес от 63.5 до 67 Второй полусредний вес от 67 до 71 Первый средний вес от 71 до 75 Средний вес от 75 до 81 Полутяжёлый вес от 81 до 86 Первый тяжёлый от 86 до 91 Тяжёлый вес от 91 Супертяжёлый

Весовые категории согласно международной федерации муай тай World Boxing Council Вес (кг) Название категории от 45.5 до 47.7 Mini Flyweight от 47.7 до 49.0 Light Flyweight от 49.0 до 50.8 Flyweight от 50.8 до 52.2 Super Flyweight от 52.2 до 53.5 Bantamweight от 53.5 до 55.3 Super Bantamweight от 55.3 до 57.2 Featherweight от 57.2 до 59.0 Super Featherweight от 59.0 до 61.2 Lightweight от 61.2 до 63.5 Super Lightweight от 63.5 до 66.7 Welterweight от 66.7 до 69.0 Super Welterweight от 69.0 до 71.6 Middleweight от 71.6 до 76.2 Super Middleweight от 76.4 до 79.4 Light Heavyweight от 79.4 до 86.2 Cruiserweight от 86.2 до 95.5 Super Cruiserweight от 95.4 до 104.5 Heavyweight от 104.5 Super Heavyweight

Время взвешивания также варьируется: спортсмены могут проходить медосмотр и взвешиваться за день до или в один день с боями. Несмотря на строгие правила, иногда допускается небольшой перевес (не более полу-килограмма), так как вариации веса неизбежны, а следование каждой букве инструкции может означать угрозу срыва боя и потерю зрителей.

Женщины в муай тай

Традиционно, в Таиланде женщине было запрещено выходить на ринг и женский муай тай отсутствовал полностью. Это было связано с суеверием, что присутствие женщины забирает силу бойца муай тай, делая его слабым и подверженным травмам, а также накладывает порчу на сам ринг.

В 1960-х, тайский промоутер Амнуай Кесбамранг, пытался популяризовать женский муай тай и организовать бои на знаменитом бангкокском стадионе Лумпхини. Зрители-мужчины отрицательно восприняли его попытки и отказывались смотреть и, что более важно, делать ставки на женские бои, в результате чего, Амнуай отказался от дальнейшего промоушена женских боёв. На протяжении последовавших нескольких десятилетий, женские бои в Таиланде можно было увидеть только во время общественных празднеств.

Ситуация стала меняться в конце 90-х с ростом популярности муай тай во всём мире. Многие женщины стали заниматься муай тай для похудения и самозащиты, что, в свою очередь, увеличило количество желающих смотреть женские бои и тренироваться в Таиланде.

Два самых больших и известных бангкокских стадиона муай тай, Лумпхини и Рачадамнен, по-прежнему запрещают проведение женских боёв, тогда как на других стадионах установлены отдельные ринги для женщин. За пределами Таиланда, в частности в России, Европе и США, суеверных предрассудков, связанных с женским муай тай, значительно меньше, и женщины тренируются и выступают наряду с мужчинами. Следует отметить, что условия боя для женщин, как правило, более щадящие: например, им может быть положен двухминутный отдых вместо традиционной минуты у мужчин. Длина одного раунда также часто не превышает двух минут.

Среди женщин также проводятся соревнования регионального, национального и международного масштабов. Некоторые федерации составляют и публикуют рейтинги лучших женщин-тайбоксёров.

Безопасность занятий и травматизм

Как и в любом другом контактном виде спорта, в тайском боксе присутстствует риск получения травмы. Согласно исследованию, проведённому докторами Уитингтонской больницы, Манчестер (англ. Withington Hospital), основными травмами практиков муай тай являются рассечения на лице, царапины на шее (от клинча), синяки (преимущественно, на корпусе и ногах) и другие повреждения мягких тканей. Травмы головы являются вторым наиболее распространённым источником травм как для любителей, так и для профессионалов. Также было выявлено, что большинство травм случается в результате спаррингов.

По результатам исследования, ежегодный уровень травматизма распределяется примерно следующим образом:

Группа	Новички	Любители	Профессионалы
Количество травмированных на 1000 занимающихся	13.5	2.43	2.79

Количество занимающихся, вынужденных взять перерыв на 7 или более дней в результате травмы, составило 7 процентов от числа новичков, 4 процента любителей и 5.8 процента профессионалов.

В целом, уровень травматизма в муай тай сопоставим с уровнем в других видах единоборств, таких как карате или тхэквондо.

Известные последователи

• Буакхау По. Прамук, двукратный чемпион K-1 World Max
• Майк Замбидис, 2002 Champion «K-1 World Max Oceania», 2002 Champion King of the Ring «Thai-Box», 2011 World Champion «King of the Ring»
• Бадр Хари, бывший чемпион К-1, бывший двукратный чемпион It’s Showtime
• Реми Боньяски, трёхкратный победитель K-1 World Grand Prix
• Эрнесто Хост, четырёхкратный победитель K-1 World Grand Prix
• Петер Артс, трёхкратный победитель K-1 World Grand Prix
• Алистар Оверим, чемпион Strikeforce в тяжёлом весе, победитель K-1 World Grand Prix
• Рамон Деккерс, бывший восьмикратный чемпион мира по муай тай
• Тони Джаа, киноактёр, звезда серии фильмов «Онг Бак»
• Роб Каман, бывший девятикратный чемпион мира по кикбоксингу и муай тай
• Алексей Игнашов, семикратный чемпион мира по Муай Тай, победитель отборочных Гран При K-1
• Джорджио Петросян, Чемпион Европы по муай тай (2004, 2005) в среднем весе. Чемпион K-1 Max (2009, 2010).
• Артем Левин, Многократный чемпион Европы и мира среди любителей, чемпион мира по версии WBC, чемпион мира It’s Showtime
• Альберт Краус, чемпион мира по Муай Тай, первый чемпион K-1 World Max
• Мирко Филипович, победитель K- 1 World Grand Prix
• Виталий Гурков, белорусский спортсмен, многократный чемпион мира по тайскому боксу. Вокалист панк-группы BRUTTO

Муай тай в культуре

Кино

• В фильме «Неоспоримый 2» главного героя, чемпиона по боксу Джорджа Чемберса, готовят к бою против тюремного чемпиона Юрия Бойки, главный акцент в тренировках был сделан на овладении Чемберсом ударной техники ног из муай тай и приемам из грепплинга.
• В 2004 году тайбоксёр Асани Суван был признан лучшим актёром на Таиландской Национальной Ассоциацией Фильмов за главную роль в фильме «Прекрасный боксёр». Фильм основан на реальных событиях из жизни известного таиландского спортсмена — кикбоксёре-транссексуалке Нонг Тум и повествует о мужчине, который занимается муай тай для того, чтобы заработать деньги на осуществление мечты своей жизни — стать женщиной.
• Действие фильма «Дуэль кулаков», выпущенного в 1971-м году студией Shaw Brothers, проходит на бангкокском стадионе Лумпхини.
• Фильмы Онг Бак: Тайский воин, «Онг Бак — 2» и «Онг Бак 3» с Тони Джаа, а также «Рождённый сражаться» с Дэном Чупонгом, помогли популяризовать муай тай на западе.
• Алжирский чемпион мира по муай-тай Дида Диафат играет самого себя в полудокументальном фильме «Чок Ди» (тайск. «Удачи»). Фильм отличается детальным показом тренировочного процесса внутри лагерей муай тай.
• Фильм «Кикбоксёр» с участием Жан-Клода Ван Дамма показывает историю молодого бойца, тренирующегося, чтобы отомстить за искалеченного брата. Несмотря на множество фактических неточностей, фильм «Кикбоксёр» получил культовый статус в начале 90-х.
• Один из участников кумитэ в фильме «Кровавый Спорт», Пако (Пауло Точа), является бойцом муай тай.
• Монг Фу в фильме «Блюз Бойца» — тайбоксёр из Гонконга.
• Фильм «Шоколад» (2008) — повествует о девушке по имени Зен, использующей навыки тайского бокса для борьбы с бандитами.
• В фильме «Никогда не сдавайся» муай тай используется в качестве одного из элементов подготовки главного героя к боям в ММА.
• Фильм «Ямада: самурай Айотайи» (2010), основанный на реальных исторических фактах из жизни самурая Ямада Нагамаса, который перешел на службу к правителю Аютии и был назначен им губернатором одной из провинций. В фильме очень зрелищно показаны сцены изучения воинами Аютии древнего стиля тайского бокса — муай боран.
• В фильме «В поисках приключений» (1996)
• Фильм «Муай Тай» (Таиланд, 2007 г.)
• Фильм «Честь дракона»(«Tom-Yum-Goong») (2005 г., главную роль исполняет Тони Джаа). В фильме иллюстрируется древний стиль боя тайских королевских телохранителей (Jaturongkabaht, около 1400—1700-х годов) — Муай Koshasan, который также известен как Muay Chang Tumlai Roang — («Разрушающий стиль слоновьего боя»). Назван он так потому, что целью многих его приёмов является дробление и разрушение суставов и конечностей.
• Фильм «Рождённый сражаться» (тайск. เกิดมาลุย; англ. Born to Fight) — таиландский боевик 2004 года, снятый режиссёром Панной Риттикраем, который является соавтором сценария и постановщиком боевых сцен и трюков в фильме «Онг Бак»). Главную роль в фильме исполнил Дэн Чупонг.
• Фильм «Только Бог простит» (2013 г., в главных ролях Райан Гослинг и Витхая Пансрингарм) — криминальный триллер, действие которого разворачивается в Таиланде, герой Гослинга владеет тренировочным залом тайского бокса.

Видеоигры

Типаж бойца муай тай также популярен в видеоиграх как и образы представителей других боевых искусств. В видеоиграх жанра файтинг бойцы муай тай часто выделяются в первую очередь традиционными шортами, боксёрскими бинтами на руках и повязками на плечах. Наиболее популярными персонажами являются:

• Сагат, Адон и Го Хибики из серии игр «Street Fighter»
• Джо Хигаси и Хва Джай из «Fatal Fury»
• Кинг из «Art of Fighting»
• Зак из «Dead or Alive»
• Джекс Бриггс из «Mortal Kombat»
• Брэд Бёрнс из «Virtua Fighter»
• Брюс Ирвин из «Tekken»
• Пайак Ситипитак из «Buriki One»
• Ираван из «Granado Espada»
• Santos из «Def jam fighting TAKE OVER»
• Lee Sin из «League of Legends»
• Rhei Rat из «Brutal: Paws of Fury»

См. также

• День национального бокса Муай Тай
• К-1

Ссылки

• [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=600230 Об утверждении правил вида спорта «Тайский бокс»], Министерство спорта Российской Федерации, приказ от 4 марта 2013 г. № 96.
• [rmtf.ru Официальный сайт федерации тайского бокса России]
• [muaythairussia.ru Федерация Муай тай России]
• [kick-boxing.org.ua Энциклопедия тайского бокса и кикбоксинга]
• [budmuzhchinoi.ru/texnika-boja/ochen-podrobnyj-videokurs-po-tajskomu-boksu-ot-tajskogo-trenera.html Лучший обучающий видеокурс по муай тай (тайский тренер)]

Отрывок, характеризующий Тайский бокс

Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.