Муалье, Луи
| Луи Муалье | |
| фр. Louis Moilliet | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
24 августа 1962 (81 год) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Стиль: | |
| Сайт: |
[www.louismoilliet.ch/ ismoilliet.ch] |
Луи Муалье (фр. Louis Moilliet, 6 октября 1880, Берн — 24 августа 1962, Веве) — швейцарский художник. В живописи придерживался экспрессионистского и орфического стилей.
Жизнь и творчество
Л.Муалье родился в семье офицера. Ещё в школьные годы познакомился с Паулем Клее. В 1898 году Муалье начинает учиться на художника-декоратора, с 1900 года он посещает специальную школу. После пребывания в колонии художников Ворпсведе, где Муалье знакомится с такими мастерами, как Фриц Макензен и Паула Модерсон-Беккер, художник продолжает обучение в Дюссельдорфе и в Веймаре, после чего в 1903 возвращается в Берн. Здесь он работает вместе в П.Клее. В 1904 году Муалье поступает в штутгартскую Академию изобразительных искусств, в класс Леопольда фон Калкрёйта.
В 1907 году Л.Муалье посещает с учебными целями Рим, в 1908 он выезжает в Тунис. В 1909, после возвращения в Берн, художник знакомится с Августом Маке, и оставётся его другом вплоть до гибели Маке на фронте в 1914 году. В 1909—1910 годах Муалье вновь ездит в Тунис, в 1910 он женится на пианистке Элен Гоба, после чего проводит с женой год на Тунском озере. В 1911 году Муалье посещает в Мюнхене Клее. Здесь он знакомится с художниками группы Синий всадник — Василием Кандинским и Францем Марком. К этому периоду творчества относятся работы Муалье, выполненные в фовистском стиле. Он впервые участвует в выставках — Мюнхене, Кёльне и Берлине; находится под художественным влиянием живописи А.Маке.
В апреле 1914 года Л.Муалье, А.Маке и П.Клее отправляются в своё историческое путешествие в Тунис, где рисуют множество акварелей. Они вместе пишут картины тунисского порта, делают наброски с видами Хаммамета, Кайруана и Сиди-бу-Саида. В 1914 году Муалье также пишет свою наиболее известную картину «Цирк». В 1916 году умирает жена Муалье, вскоре после рождения их сына Пьера.
В 1920 году Муалье приезжает в Тессин к писателю Генриху Гессе, для которого служил прообразом художника Луи из романа «Последнее лето Клингзора». Муалье также иллюстрировал произведения Г.Гессе. В 1919—1921 годах он совершает путешествие по Тунису, Алжиру и Марокко, во время которого создаёт большое количество акварелей. В 1923 Муалье пишет свою последнюю картину масляными красками; после этого он занимается исключительно акварелью.
В 1930-е годы художник всёрьез занимается также витражной живописью, в соборах Берна и Люцерна (1934—1936). В поздний период витражная живопись становится основной в его творчестве: Муалье работает в церквях Берна и Винтертура. В 1936 году он пишет свою последнюю акварель; в дальнейшем он лишь занимается доработкой своих старых произведений. С 1950 года художник живёт близ Веве. Умер он в своей мастерской в возрасте 82 лет.
Напишите отзыв о статье "Муалье, Луи"
Литература
- Jean-Christophe Ammann: Louis Moilliet, Das Gesamtwerk, DuMont Schauberg, Köln, 1972
- Klee, Macke, Moilliet: Die Tunisreise. Sonderausgabe, Katalog zur Ausstellung. Hatje Cantz Verlag, Ostfildern 2006, ISBN 978-3-7757-0177-8
- Anna Schafroth: Louis Moilliet 1880—1962. Blick in die Ferne. Benteli Verlag, Bern 2007, ISBN 978-3-7165-1488-7
Галерея
- [www.g26.ch/art_moilliet.html Портрет Г.Гессе]
- [www.artexpression.com/images/SHD/jpgs/S1361.jpg Картина В цирке, 1914]
Отрывок, характеризующий Муалье, Луи
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
