Муат, Мария Андреевна

Мария Муат
Мария Андреевна Муат
Имя при рождении:	Мария Андреевна Муат
Дата рождения:	10 сентября 1951(1951-09-10) (72 года)
Место рождения:	Москва
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	режиссёр-мультипликатор

Муат Мария Андреевна (1951) — советский и российский режиссёр-мультипликатор. Дочь режиссёра Муат Марии Павловны.

Биография

Родилась 10 сентября 1951 г в семье режиссёров Андрея и Марии Муат. В 1975 г. окончила ГИТИС им. А.Луначарского (мастерская С. В. Образцова). В 1976—1978 гг. — ассистент режиссёра, с 1979 г. — режиссёр студии «Мульттелефильм» творческого объединения «Экран», в 1988—2001 гг. — режиссёр киностудии «Союзмультфильм», с 2001 г. — на студии «Анимос». Сотрудничала со студией «Анимафильм». Работает в жанре кукольной мультипликации. Член Российской Академии кинематографических искусств.

Мария Муат — ведущий режиссёр современной кукольной мультипликации. Ученица Сергея Образцова, связала свою жизнь не с театром, а с кинематографом и вскоре заняла ведущее положение на студии «Мульттелефильм». Дебютировав лентой из серии сказок о дядюшке Ау, Муат увлеклась экранизациями поэтических произведений («Старуха, дверь закрой», «Шалтай-болтай»). Затем участвовала в создании популярного детского мультсериала о животных «КОАПП».

Перейдя на студию «Союзмультфильм», Мария Муат создала своё лучшее произведение — лирическую комедию «Влюбчивая ворона» по сценарию Ирины Марголиной. Результатами творческого и жизненного союза с известным драматургом Владимиром Головановым стали фильмы «Античная лирика» и «Короли и капуста». Большой успех у зрителей и фестивальной публики завоевала экранизация египетской сказки «Корона и скипетр», созданная в рамках английского проекта «Сказки народов мира».

Семья

Муж — Владимир Голованов, драматург и поэт.

Сын — Владимир Муат, заведующий труппой, помощник режиссёра Московского театра «Мастерская П. Фоменко».

Интересные факты

Из-за сходства имени и профессии нередко в Интернете Марии Андреевне Муат приписывают биографию и фильмографию её матери, режиссёра Марии Павловны Муат..
Бывает, фильмы обоих режиссёров приводят вперемешку, в статьях, посвященных как Марии Павловне, так и Марии Андреевне Муат.
А иногда даже статьи, посвященные Марии Павловне Муат иллюстрируют фотографией Марии Андреевны Муат, которая моложе матери почти на 28 лет.

Фильмография

• 1979 — «Дядюшка Ау в городе»
• 1980 — «Трус»
• 1982 — «Отчего кошку назвали кошкой»
• 1982 — «Старуха, дверь закрой!»
• 1983 — «Шалтай-болтай»
• 1984 — «Чёрный заяц» (в цикле КОАПП)
• 1984 — «Что услышала медуза» (в цикле КОАПП)
• 1985 — «Разными глазами» (в цикле КОАПП)
• 1986 — «Самая скорая помощь» (в цикле КОАПП)
• 1987 — «Всюду жизнь» (в цикле КОАПП)
• 1987 — «Перепись населения» (в цикле КОАПП)
• 1988 — «Ab Ovo — это значит — от яйца» (в цикле КОАПП) — совместно с Л. Суриковой
• 1988 — «Влюбчивая ворона»
• 1989 — «Античная лирика»
• 1992 — «Двенадцатая ночь»
• 1993 — «Прекрасная Маргарет и Черри Флей»
• 1996 — «Короли и капуста»
• 1998 — «Optimus Mundus. Московский трактир»
• 2000 — «Корона и скипетр»
• 2002 — «Желтухин»
• 2003 — «Девочка Люся и дедушка Крылов»
• 2004 — «Про мышонка»
• 2006 — «Снегурочка»
• 2008 — «Он и она»
• 2009 — «Непечальная история»
• 2010 — «Метель»
• 2011 — «Сказка про Ёлочку»

Награды

• 1979 — «Дядюшка Ау в городе» — приз Московского молодёжного кинофестиваля, 1981.
• 1982 — «Старуха, дверь закрой!» — приз Московского молодёжного кинофестиваля, 1983.
• 1992 — «Двенадцатая ночь» — Приз за анимацию на фестивале женского кино в Минске, 1993.
• 1996 — «Короли и капуста» — Приз II МФАК «Золотая рыбка» Москва, 1996; Приз Фестиваля «Литература и кино» в Гатчине.
• 2000 — «Корона и скипетр» — Гран-при за лучший мультфильм V Всероссийского фестиваля визуальных искусств в «Орлёнке», 2001; Приз «Серебряный витязь», 2001.
• 2002 — «Желтухин» — Гран-при VI Всероссийского фестиваля визуальных искусств в «Орленке»,2002;
  • Главный приз в номинации «Лучший анимационный фильм» 10-го Минского международного кинофестиваля «Листопад».
• 2004 — «Про мышонка» — Приз за лучший фильм для детей X ОРФАК в Суздале, 2005;
  • Приз «Лучшая сказка для детей» — Х Московский Международный фестиваль детского анимационного кино «Золотая рыбка».
• 2006 — «Снегурочка» — Приз в номинации «Лучший мультипликат» XII ОРФАК в Суздале
  • Премия «Ника» за лучший анимационный фильм 2008
• 2008 — «Он и она» — Приз за лучший мультипликат XIII открытого фестиваля анимационного кино в Суздале, 2008.
  • Диплом жюри — за нежное отношение к Гоголю — XVI фестиваль российского кино «Окно в Европу» в Выборге.
  • Диплом «Лучший визуальный ряд» — VI Международный фестиваль анимационных искусств «Мультивидение» в Санкт-Петербурге.
• 2009 — «Непечальная история» — Приз мэтров имени Александра Татарского присужден Владимиру Голованову и Марии Муат за непредсказуемый скачок в другое пространство в фильме «Непечальная история». 15 ОРФАК в Суздале.
• 2011 — «Сказка про Ёлочку» — Приз за лучший мультипликат. Решение жюри XVII ОРФАК в Суздале.

Литература

• Сергей Капков. Энциклопедия отечественной мультипликации. — М.: Алгоритм, 2006. — С. 453-454. — 816 с. — 3 000 экз. — ISBN 5-9265-0319-4. .

Ссылки

• Mariya Muat (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [russiancinema.ru/names/name10414/ Мария Андреевна Муат] на сайте [www.russiancinema.ru Энциклопедия отечественного кино]
• [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=68 Муат Мария Андреевна] на сайте Аниматор.ру
• [www.inoekino.ru/author.php?id=10391 Мария Андреевна Муат] на сайте [www.inoekino.ru Иное кино]
• [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=68&sp=4 Муат Мария Андреевна Упоминания в прессе]

Отрывок, характеризующий Муат, Мария Андреевна

Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.