Мубарак I ас-Сабах

Мубарак ибн Сабах ас-Сабах, Мубарак аль-Кабир (Мубарак Великий) (араб. الشيخ مبارك بن صباح الصباح‎‎‎)<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Шейх Кувейта
18 мая 1896 — 28 ноября 1915
Предшественник:	Мухаммед
Преемник:	Джабер II
Вероисповедание:	ислам суннитского толка
Рождение:	1860(1860) Эль-Кувейт
Смерть:	5 февраля 1917(1917-02-05) Кувейт
Отец:	Сабах II
Мать:	Лулуа бинт Мухаммед ат-Такиб
Супруга:	1) Шейха бинт Дуайдж ас-Сабах 2) Васмия бинт Фалах ибн Ракан аль-Хисляйн 3) Хусса бинт Фалах ибн Ракан аль-Хисляйн 4) аль-Джази бинт Фахад ибн Аска аш-Шугайр ад-Дувиш 5) дочь Султана аль-Хумади ад-Дувиш 6) Фатима 7) Ганима 8) Амина 9) Шафика
Дети:	сыновья: Джабер II, Салем, Сабах, Насер, Фахад, Хамад, Сауд, Абдалла дочери: Шарифа, Хусса, Мудхи, Хабиба, Аиша, Мариам, Мауза

Мубарак ибн Сабах ас-Сабах, Мубарак аль-Кабир (Мубарак Великий) (араб. الشيخ مبارك بن صباح الصباح‎‎‎) (1837 — 28 ноября 1915) — 7-й шейх Кувейта из династии ас-Сабах (1896—1915).

Биография

Четвертый сын кувейтского шейха Сабаха II (1859—1866). Мать — Лулуа бинт Мухаммед ат-Такиб. Братья — шейх Абдалла II, шейх Мухаммед, Ахмед, Джарра, Атаби, Гумлар, Хамуд и Джабер.

В 1866 году после смерти шейха Сабаха II ему наследовал старший сын Абдалла II (1866—1892).

В 1871, 1892 и 1894 годах Мубарак ас-Сабах участвовал в военных кампаниях в составе османской армии в Хасе, Катаре и Южном Ираке. В 1879 году получил в награду за военную службу звание главного конюшего его императорского величества.

В 1892 году после смерти шейха Абдаллы II кувейтский престол занял следующий брат Мухаммед (1892—1896). Вступив на престол, Мухаммед предложил своим братьям Мубараку и Джарре разделить с ним власть. Джарра стал руководить финансами, а Мубарак был отправлен подальше от столицы для умиротворения бедуинов.

Мубарак пользовался поддержкой крупного торговца Юсуфа ибн Абдаллы аль-Ибрагима, дальнего родственника династии ас-Сабах и доверенного лица губернатора Басры. Он решил организовать государственный переворот с помощью Мубарака. Возможно, Юсуф сам рассчитывал занять трон, а Мубарак был ему нужен как орудие. 17 мая 1896 года Мубарак со своими сыновьями Джабером и Салемом и несколькими слугами ворвался в дворец шейха Мухаммеда. Мубарак лично застрелил своего старшего брата Мухаммеда. Оружие Джабера дало осечку, но тут вмешались слуги и убили другого брата Джарру. Тут же Мубарак ас-Сабах объявил себя новым шейхом Кувейта.

Юсуф аль-Ибрагим рассчитывал на другой исход переворота. Он немедленно отправился в Басру с жалобой на действия Мубарака, для пущей убедительности прихватив с собой сыновей убитых Мухаммеда и Джарры. В 1897 году у берегов Кувейта появился турецкий флот. Мубарак обратился за помощью к англичанам, но получил отказ: те не желали пока ввязываться в войну с Портой. Одновременно Мубарак написал багдадскому губернатору и стамбульскому муфтию, пытаясь убедить их в ложности слухов о причастии Великобритании к заговору и надеясь получить должность каймакама, как его брат. С помощью щедрых подарков он был официально утвержден на этой должности в декабре 1897 года.

В 1898 году Юсуф аль-Ибрагим вновь предпринял попытку повернуть ход событий в нужное русло, и вновь англичане отказали шейху Мубараку в помощи. Но в том же году у России возникла идея строительства железной дороги Багдад-Кувейт. Узнав об этом, британские власти, дабы не потерять влияние на Ближнем Востоке, дали указание своему резиденту в Персидском заливе Миду заключить соглашение с Мубараком, чтобы вывести Кувейт из-под формальной власти османов. 18 января 1899 года во время охоты, а не переговоров в официальной обстановке, стороны подписали соглашение о том, что шейх Мубарак и его преемники не будут предпринимать самостоятельных шагов во внешней политике, не посоветовавшись с Великобританией. При этом англичане не брали на себя никаких обязательств даже по обороне Кувейта, но пообещали ежегодно оказывать шейху финансовую помощь. Первый взнос составил 15 тысяч индийских рупий. Подписанное соглашение не являлось договором между двумя суверенными державами; стороны поклялись держать в тайне не только содержание соглашения, но и сам факт его заключения. Подписав это соглашение и подготовив Кувейт к вступлению в XX век, шейх Мубарак вскоре стал известен как Мубарак аль-Кабир, то есть Мубарак Великий.

Получив британскую поддержку, кувейтский шейх Мубарак попытался расширить сферу своего влияния и в 1901 году вторгся в Неджд, где тогда властвовали шаммары из дома Аль Рашид. За спиной Мубарака стояли англичане, которым было выгодно ослабление союзного туркам Джебель-Шаммара. Однако 17 марта в битве при Сарифе войско Мубарака было разбито, и ему пришлось думать не о господстве над всей Аравией, а об удержании власти в Кувейте. Воспользовавшись ослаблением ас-Сабаха, турки-османы попытались вернуть Кувейт под свой контроль, но на этот раз британцы откликнулись на просьбу Мубарака о помощи. В сентябре 1901 года Великобритания и Османская империя юридически закрепили Status Quo, согласно которому ни одна из сторон не имела права держать в Кувейте свои войска.

В разгар кувейтского кризиса живший при дворе ас-Сабахов сын недждийского эмира Абдуррахмана, Абдель Азиз ас-Сауд, предпринял дерзкую — и успешную — попытку захвата своей бывшей столицы — Эр-Рияда. Несмотря на то, что оба князя претендовали на роль лидера среди арабских племен, им удавалось поддерживать дружеские отношения: Абдель Азиз называл Мубарака «отцом», а тот его — «сыном».

Кувейтский шейх Мубарак Великий сделал ряд шагов для укрепления позиций Лондона в противовес Стамбулу: в 1904 году Великобритания получила эксклюзивное право на открытие почтовой службы в Кувейте; в 1905-1906 годах Кувейт добился права отправлять в плавание суда под своим собственным флагом, а не под османским; в октябре 1907 года Британия получила исключительное право на строительство железнодорожных объектов в Кувейте, а в 1909 году — право на проведение работ по поиску нефти. За это Мубарак получил от англичан 4 тысячи фунтов и обещание признать независимость Кувейта. Под давлением англичан османы провозгласили Мубарака не «каймакамом», а «правителем Кувейта и главой его племен».

Англо-османкая конвенция 1913 года определила статус Кувейта как автономного района в составе Османской империи. Турки даже получили право направить в Кувейт своего чиновника, чего не случалось за прошедшие 150 лет. В обмен на эти уступки за Мубараком была официально закреплена политическая власть в 80-километровой зоне вокруг столицы, в которую вошли острова Бубиян, Файлака, Варба и другие, более мелкие, и право собирать налоги и пошлины в 100-километровой зоне.

Во время Первой мировой войны кувейтский шейх Мубарак открыто примкнул к англичанам и в ноябре 1914 года послал свои войска, чтобы изгнать турков из Умм-Касра, Сафвана, Бубияна и Басры. Помимо этого, Кувейт оказывал материально-техническую поддержку британским войскам, действовавшим в Месопотамии, и помогал эвакуировать раненых в Индию. В знак благодарности в 1914 года Великобритания признала Кувейт «независимым государством под британской защитой», то есть Кувейт стал протекторатом Великобритании.

В последние годы жизни Мубарак страдал от малярии. Во время очередного приступа у него отказало сердце, и 28 ноября 1915 года шейх Мубарак Великий скончался. У него остались два сына, Джабер и Салем, образовавшие две ветви династии ас-Сабах. Согласно действующему закону, Кувейт должны возглавлять представители каждой из этих ветвей поочередно. Никто кроме непосредственных потомков Мубарака не может занять трон Кувейта.

Литература

• Примаков Е. М., Лебедев Е. А., Наумкин В. В. «Новейшая история арабских стран Азии. 1917—1985».
• Рыжов К. В. «Все монархи мира. Мусульманский восток в XV—XX вв.», Москва, «Вече», 2004 ISBN 5-9533-0384-X

Ссылки

• [www.royalark.net/Kuwait/kuwait15.htm Генеалогический сайт Royal Ark]

Отрывок, характеризующий Мубарак I ас-Сабах

Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?