Мубарякова, Гюлли Арслановна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мубарякова, Гюлли Арыслановна»)
Перейти к: навигация, поиск
Мубарякова Гюлли Арслановна

200 px
Дата рождения:

19 сентября 1936(1936-09-19) (87 лет)

Место рождения:

Уфа, БАССР, РСФСР, СССР

Профессия:

актриса, театральный режиссёр, театральный педагог

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Театр:

БАТД имени М. Гафури

Награды:

Гюлли Арслановна Мубаря́кова (башк. Мөбәрәкова Гөлли Арыҫлан ҡыҙы; род. 19 сентября 1936) — башкирская актриса, театральный режиссёр, педагог. Народная артистка СССР (1990).





Биография

Родилась 19 сентября 1936 года в Уфе.

Из актёрской семьи. Отец — Арслан Котлыахметович Мубаряков, мать — Рагида Саитгалеевна Янбулатова.

В 1959 году окончила Московский государственный театральный техникум имени А. В. Луначарского (по другим данным — башкирскую студию при ГИТИСе им. А. В. Луначарского, класс О. И. Пыжовой и Б. В. Бибикова)[1]

После обучения в Москве работала в БАТД имени М. Гафури, с 1991 года — его главный режиссёр. Член Художественного совета театра.

Профессор кафедры режиссуры и мастерства актёра Уфимской государственной академии искусств.

Звания и награды

Роли

  1. Вольтер «Любовь» — Альмира
  2. Максим Горький «Последние» — Любовь
  3. Чингиз Айтматов «Материнское поле» — Алиман
  4. Ильшат Юмагулов «Нэркэс» — Зумрат
  5. Адель Кутуй «Недоставленные письма» — Галия
  6. Асгат Мирзагитов «Матеря ждут сыновей» — Хафиса
  7. Мустай Карим «В ночь лунного затмения» — Шафак
  8. Мустай Карим «Салават» — Гульназира
  9. Мустай Карим «Не бросай огонь, Прометей!» — Агазия
  10. Мустай Карим «Пеший Махмут» — Мадина.

В 1978 году Гюлии Мубарякова играет роль Танкабике в художественном фильме «В ночь лунного затмения» по одноимённой пьесе Мустая Карима.

Напишите отзыв о статье "Мубарякова, Гюлли Арслановна"

Литература

  • [www.journal-ufa.ru/ufimec.php?uid=60 Статья «Коренные уфимцы» в журнале «Уфа»]

Примечания

  1. [ruskino.ru/art/4820 Гюлли Мубарякова | RUSKINO.RU]
  2. [www.bsunet.ru/encikl/mmmm/mubar_ga.htm МУБАРЯКОВА Гюлли Арслановна]


Отрывок, характеризующий Мубарякова, Гюлли Арслановна

– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.