МузОбоз

МузОбоз
Музыкальное обозрение
Жанр	музыкальная программа
Автор(ы)	Иван Демидов
Производство	Телекомпания ВИD
Ведущий(е)	Иван Демидов, с 1998 — соведущие Отар Кушанашвили и Лера Кудрявцева
Композитор	Владимир Рацкевич, Олег Литвишко, Michael Franks
Страна производства	СССР СССР Россия Россия
Язык	русский
Производство
Продюсер(ы)	Иван Демидов
Место съёмок	МСА Лужники 1992, ГЦКЗ «Россия» (1993, 1996—1997)
Продолжительность	45 минут
Вещание
Телеканал(ы)	Первый канал (1991—1997), 2х2 (1992—1993), ТВ-6 (1997—2000)
Формат изображения	SECAM
Формат звука	Hi-Fi Stereo
Период трансляции	с 2 февраля 1991 года по 2 января 2000 года
Премьерные показы	Первая программа ЦТ 1-й канал Останкино, 2х2, ОРТ, ТВ-6
Повторные показы	Время — 2007, Ностальгия — 2010, Ретро (телеканал) - 2013.

МузОбоз (расшифровывается как «МУЗыкальное ОБОЗрение») — музыкально-информационная программа Ивана Демидова. Производство телекомпании ВИD.

История

Появление

Программа «Музобоз» вышла в эфир 2 февраля 1991 года на Первом канале ЦТ в рамках «Взгляда» и представляла собой короткую новостийную музыкальную вставку с фрагментами концертов и записей выступлений звёзд. Её создателем и ведущим был Иван Демидов, в то время режиссёр программы «Взгляд». Работая над концепцией программы, Иван по дороге на работу услышал «Bip Bop», хит 1971 года группы Wings и Пола Маккартни, и в тот же день эта песня стала неофициальным гимном «МузОбоза». Над первым выпуском программой вместе с Иваном Демидовым работали музыкальный редактор программы «Взгляд» Марина Лозовая, журналист Эркин Тузмухамедов, ассистент режиссёра Олег Пучков, администраторы Светлана Михайлова и Наталия Хархардина. Изначально концепция программы не подразумевала"живого" ведущего, а использовала обезличенный «мультяшный» персонаж в черных очках. Программа, безусловно, сразу стала лидером отечественного музыкального телеэфира. Российская рок и поп музыка, клипы звезд зарубежной, актуальные новости шоу-бизнеса отлично скомпилированные в получасовом формате, что являлось заслугой Ивана Демидова, позволило в кратчайшие сроки выйти в лидеры рейтингов отечественного ТВ эфира. Программа выходила на первой программе (СССР), а затем на 1-м канале «Останкино» и впоследствии на ОРТ. Знаковым событием для российского музыкального телеэфира стало проведение площадок «МузОбоза». Для подавляющего количества молодых исполнителей того времени они являлись стартовыми площадками на большую эстраду. Группа «Технология», «Лика Стар», группа «Лицей» и многие другие…

Начальная фраза передачи — «Достоверно о всех стилях и направлениях музыки», стала девизом передачи (впоследствии заменена на «Достоверно о всех стилях и направлениях самой модной музыки»). 8 февраля стала регулярной программой. В 1992—1993 годах в повторных выпусках программа выходила на канале 2х2. В программе Иван Демидов появлялся всегда в черных очках, полностью закрывающих глаза, что стало источником пересудов о его проблемах с глазами, но это оказалось лишь частью журналистского имиджа.

В 1994 году Демидов на базе программы «МузОбоз» организовал концертный тур по регионам России с названием "Площадка «Обоза», который оказался популярным и собирал большие аудитории в провинциальных городах.

С января 1995 Демидов совместно с Евгением Додолевым стал выпускать одноимённую газету, с 1996 года и [www.youtube.com/watch?v=SvClr8ojpYM одноимённый журнал], который возглавил Андрей Вульф. В 1996 году «Обоз» — уже развернутая программа в концертном зале «Россия», шоу, где выступления звёзд и интервью с ними чередуются с репортажами о наиболее ярких музыкальных событиях недели.

Изменение концепции

В начале 1996 года была изменена концепция передачи, и с тех пор «Музобоз» стал развлекательным шоу с привлечением гостей в студию и диалогов с ними. Из прошлых рубрик сохранились «Именинники недели» и «Новости». Демидов перестал быть основным ведущим программы, которыми стали его молодые коллеги Отар Кушанашвили и Лера.

Исследователь русского шоу-бизнеса Фёдор Раззаков написал об этом периоде развития передачи, что

В то время как часть молодёжи буквально тащилась от демидовского «Музобоза», другая часть в его сторону плевалась. Последние считали, что рекламировать безголосую попсу — верх цинизма и продажности. Кроме этого, у последних были и другие серьезные претензии к «главному рулевому». Рупором этой части молодёжной аудитории стал известный музыкальный критик Артемий Троицкий.

Претензии заключались в продюсировании Демидовым «низкопробного» музыкального продукта в ущерб популяризации качественных продуктов русской музыки.

В январе 1997 передача перешла с ОРТ на ТВ-6 и стала записываться не в ГЦКЗ «Россия», а в телестудии. После этого в качестве гостей передачи начинают появляться не только эстрадные звезды, но и академические музыканты.

Преобразование и закрытие

С 25 сентября 1998 года программа стала называться «Обоzzz-шоу» и её стали вести Отар Кушанашвили и Лера Кудрявцева. С марта 1999 года программа строится по соревновательному принципу, выступления шести артистов оценивают зрители и определяют лучшего. В 2000 году (конце 90-х) принято окончательное решение о закрытии программы.

Оценки

Программа «МузОбоз» Ивана Демидова рассматривается доктором филологических наук Валерием Цвик в учебнике «Введение в журналистику» как классический пример на телевидении второго типа работы журналиста: группировки однородных событий и фактов с определенной авторской целью, рассмотрение их взаимодействия и поиске общего в единичном, в подтипе обозрение (которое широтой использованного материала и хронологическими рамками отличается от комментария, в центре которого единичный факт или событие).

Исследователь русского шоу-бизнеса Фёдор Раззаков пишет, что «Музобоз» принес Ивану Демидову в феврале 1991 года славу и известность. Относительно оценки передачи Раззаков пишет, что она «изначально не претендовала на звание интеллектуальной», и ставка в ней делалась «на тиражирование развесистой попсы». Раззаков пишет, что Демидов выбрал удачный имидж — «эдакий отстраненный молодой человек в черных очках „а-ля Элвис Пресли“» и беззастенчиво его тиражировал несколько лет.

Пародии

• Программа была спародирована два раза в программе «Оба-на!» — в 1992 (выпуск про телевидение) и 1994 году (выпуск про музыку).
• «МузОбоз» пародировался в постоянной рубрике «Музыкальный электровоз» программы «О.С.П.-студия».
• В рубрике «ЖЗЛ» телепередачи «Городок» вышел сюжет-намёк на программу.

Ссылки

• [kommersant.ru/doc/74544 Иван Демидов открывает закрытый клуб]. Коммерсантъ (26 марта 1994). Проверено 15 мая 2012. [www.webcitation.org/67y9e2VpF Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].

Отрывок, характеризующий МузОбоз

– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.