Музаффар
| Музаффар | ||
| ||
|---|---|---|
| 1860 — 1885 | ||
| Коронация: | 1860, Самарканд | |
| Предшественник: | Насрулла | |
| Преемник: | Сеид-Абдул-Ахад-Хан | |
| Рождение: | 1834 Бухара | |
| Смерть: | 31 октября 1885 Карши, летняя резиденция эмира | |
| Род: | мангыты | |
| Отец: | Насрулла | |
| Дети: | Абдумалик (1848—1909) Саид Нураддин (1851—1879) Сеид-Абдул-Мумин (1852—1894) Абдулфаттах (1857—1869) Сеид-Абдул-Ахад-Хан 1859—1910 | |
| Награды: |
| |
Музаффар (1834 — 31 октября 1885), полное имя Сайид Музаффаруддин Бахадур Хан[1], восьмой правитель из узбекской[2][3] династии мангытов в Бухарском эмирате с 1860 года.
Содержание
Биография
Преемником эмира Насруллы (1827—1860) был его единственный сын эмир Музаффар (1860—1885).
По словам бухарского историка и просветителя Ахмад Дониша эмир Насрулла не хотел видеть своим преемником Музаффара, который был его единственным сыном. Вместо него Насрулла хотел назначить престолонаследником своего внука. Несмотря на волю отца Музаффар все-таки смог прийти к власти после смерти отца в октябре 1860 года.
Внутренняя политика
Укрепившись на троне, эмир Музаффар сместил с должностей везиров и других высших чиновников, назначенных отцом, конфисковал их имущество и назначил на их места своих верных людей. Эмир Музаффар не жаловал чиновников Шахрисабза как его отец, что вызвало недовольство, особенно двух знатных родов — таракли во главе с Джурабием и ачамайли во главе с Хаким бием. Произошло восстание, в результате которого эмирские беки из мангытов были свергнуты, а Музаффар за 38 дней не смог взять Шахрисабз и вынужден был заключить мир. С большим трудом он подавил сепаратистское движение в Гиссаре, Кулябе и Бальджуане. Выразивший неповиновение хаким Самарканда Ибрагим мангыт был смещен с поста, а позже казнен. Вместо него был назначен Аллаяр парваначи из мангытов.
Большим влиянием при правлении Музаффара пользовался перс по происхождению, кушбеги (премьер-министр) Мулла Мухаммад-бий (1811—1889). Имея неограниченное влияние на Музаффара, он сумел провести на высшие должности и других членов своего семейства.
При правлении бухарского эмира Музаффара в Бухарском эмирате появились первые награды. В 1881 году он учредил орден Благородной Бухары.
Внешняя политика
Начало правления эмира Музаффара сопровождалось некоторыми успехами во внешней политике. При поддержке Бухары к власти в Коканде пришел Худоярхан. Однако вскоре выявилась внутренняя слабость Бухарского эмирата.
При правлении Музаффара в 1868 году Бухарский эмират оказался под протекторатом царской России. Несмотря на неоднократные попытки изменения военной тактики и поддержку турецких военных специалистов, бухарские войска трижды потерпели поражение в битвах при Ирджаре (1866 год), Чупан-ате (1868), Зиаддине (1868).
Часть родо-племенной аристократии была недовольна политикой Музаффара по отношению к видным узбекским племенам. Причем среди них были и мангыты Кашкадарьи, которые поддержали выступление старшего сына Музаффара — Абдумалика против отца в 1868 году. Восстание Абдумалика было поддержано такими узбекскими племенами как: кенагасы, кунграты, сараи. Лишь при поддержке царских войск эмир Музаффар подчинил Шахрисябз и разгромил сторонников Абдумалика. Абдумалик бежал в Хорезм, а затем в Индию к англичанам. Последние дни он провел в Пешаваре.
Семья
У эмира Музаффара было тринадцать сыновей: Катта-Тюра-Абдул-Малик (1848—1909); Сеид-Нураддин, бывший бек Чарджуйский, (1851—1879); Сеид-Абдул-Мумин, родившийся в 1852 г., еще при жизни Музаффара был назначен гиссарским беком; Сеид-Абдулахад, в будущем взошел на престо Бухары; Сеид-Абдул-Фаттах, родился в 1857 г., умер вскоре после своей поездки в Петербург в 1869 г.; Сеид-Абдул-Саммад, был беком Чиракчи; Сеид-Садык, покойным эмиром был назначен беком чарджуйским после смерти Нураддина; по восшествии на престол Абдул-Ахада был отозван в Бухару; Сеид-Акрам, бек гузарский; Сеид-Мир-Мансур, родившийся в 1863 г., поручик 3-го драгунского Сумского полка, служил и проживал в Москве. Кроме того, у Музаффара было несколько сыновей, умерших еще при его жизни и не оставивших о себе исторических воспоминаний в бухарском народе.
Эмир Музаффар скончался в 1885 году и был похоронен на кладбище Ишан Имло в Бухаре, рядом с могилами его предков. Его преемником стал сын эмир Сеид-Абдул-Ахад-Хан.
Награды
- Орден Святой Анны 1 ст. (1881)
Напишите отзыв о статье "Музаффар"
Литература
- Мирза Абдалазим Сами «Тарих-и салатин-и мангитийа» дар ас-салтана-и Бухараи шариф. Перевод Л. М. Епифановой. М.,1962.
- Трактат Ахмада Дониша «История мангытской династии». Перевод, предисловие и примечания И. А. Наджафовой. Душанбе,1967
- Абдураимов М. А. Очерки аграрных отношений в Бухарском ханстве в 16 — первой половине 19 века. Т.1. Т., 1966.
- Андреев М. С. К прошлому Бухары. // Айни С. Воспоминания М.-Л.,1960
- Епифанова Л. М., Неофициальная версия истории Бухары Мирзы Абдал-азима Сами «Тарих-и салатин-и мангитийа-и дар ас-салтана-и Бухара-и шариф» (2-я половина XIX века). Рукопись диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Т.,1959
- Норкулов Н. К., «Тарих-и Салими» — ценный источник по истории Бухарского эмирата (1860—1920 гг.). Рукопись диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Т.,1968
- Чепелкин М. А., Записка П. М. Лессара о внутреннем положении Бухарского ханства и его отношениях с Россией (1895 г.) // Сборник русского исторического общества. № 5 (153). М.,2002
- Шубинский П. Очерки Бухары. // Исторический вестник, № 9. 1892
Примечания
- ↑ [www.fergananews.com/archive/002.html Fergananews.com]
- ↑ История Казахстана в персидских источниках. Т.2. Алматы: Дайк-пресс, 2005, с.282.
- ↑ Alexander Burnes, Travels into Bokhara being the account of a journey from India to Cabool, Tartary and Persia. Volume II. New Delhi, Madras, Asian educational services, 1992, p.358
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Музаффар
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
