Музей-квартира А. М. Горького (Москва)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 55°45′30″ с. ш. 37°35′47″ в. д. / 55.75833° с. ш. 37.59639° в. д. / 55.75833; 37.59639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.75833&mlon=37.59639&zoom=16 (O)] (Я)
Музей-квартира Максима Горького
Дата основания 01 января 1965
Местонахождение Россия Россия,
г. Москва, ул. Малая Никитская, д. 6/2.
К:Музеи, основанные в 1965 году

Музе́й-кварти́ра Макси́ма Го́рького — мемориальный музей в Москве, посвящённый жизни и творчеству русского писателя, прозаика и драматурга Алексея Максимовича Пешкова, известного под литературным псевдонимом Максим Горький.





История

Первоначально здание музея в стиле модерн, построенное российским архитектором Федором Шехтелем в 1902 году, принадлежало миллионеру С. П. Рябушинскому. Строительство началось, когда Рябушинскому было 26 лет. В этом доме он с семьей прожил вплоть до революции 1917 года, когда все семейство подверглось гонениям и спасалось в эмиграции. После 1917 года особняк перешел во владение города и в нём поочередно располагались Государственное издательство, Всесоюзное общество культурной связи с заграницей, Психоаналитический институт и детский сад. В 1932 году Горький вернулся из итальянского города Сорренто, куда был отправлен Лениным на лечение. Бывший особняк Рябушинских был предоставлен ему и его семье Правительством СССР. Именно здесь он провел остаток своих лет вплоть до смерти в 1936 году. В 1965 году здание официально приобрело статус музея.

После смерти Горького вдова его сына "Тимоша" (Пешкова, Надежда Алексеевна) осталась жить в особняке до 1965 года, последние 20 лет из них посвятила созданию музея Горького, возникшему практически на её энтузиазме.

Интерьер и экстерьер

Экспозиция

Музей сохранил уникальную, богатейшую библиотеку Горького. Большинство предметов пользования сохранилось до наших дней в своем первозданном виде. Сотрудники музея постарались полностью воссоздать обстановку квартиры 30-х годов, когда здесь ещё проживал сам Максим Горький. С тех пор как Рябушинские покинули дом, когда зданием владел город, были утрачены некоторые предметы мебели и осветительные приборы того времени, выполненные по эскизам Шехтеля, разрушена вентиляционная система и разобран уникальный камин из каррарского мрамора.

Интересные факты

  • В наши дни вход в музей происходит через чёрный ход.
  • Сам Mаксим Горький жил только на первом этаже дома, на втором же этаже устроилась его семья — сын Максим Алексеевич с женой Надеждой Алексеевной и внучками Дарьей и Марфой.
  • При наступлении темноты на куполе в молельне начинают светиться цветочные узоры.
  • В музее бережно хранится книга, где отмечены имена абсолютно всех посетителей.

Напишите отзыв о статье "Музей-квартира А. М. Горького (Москва)"

Примечания

Ссылки

  • [maps.yandex.ru/-/CVfSRB8M Музей-квартира Максима Горького] на сервисе Яндекс.Панорамы
  • [www.anothercity.ru/places/museums/196-dom-gorkogo Дом-музей М.Горького] на «Другая Москва»
  • [www.vashdosug.ru/msk/exhibition/place/51178/ Музей-квартира А. М. Горького] на ВашДосуг. RU
  • [www.moscowout.ru/art/museums/575 Музей-квартира А. М. Горького] на «CityOut Москва»
  • [galik-123.livejournal.com/59813.html Классика московского модерна] пост в Livejournal.com


Отрывок, характеризующий Музей-квартира А. М. Горького (Москва)

– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.