Музей-усадьба В. Г. Белинского
| Государственный музей-усадьба В. Г. Белинского | |
|---|---|
| Дата основания | 1938 |
| Местонахождение | Пензенская область, Белинский район, г. Белинский, ул. Белинского, 9 |
| Сайт | [www.museum.ru/M1908 eum.ru/M1908] |
Государственный музей-усадьба В. Г. Белинского — дом-музей Виссариона Григорьевича Белинского, находящийся в г. Белинский Пензенской области.
Содержание
История создания
Музей был создан в июне 1938 году при поддержке Н. К. Крупской. Первый директор музея — Александр Иванович Храмов.
Первоначально размещался в доме, где проживала семья Белинских. В 1942 музею было передано здание бывшего Чембарского уездного училища. В мае 1969 дом-музей преобразован в музей-усадьбу В. Г. Белинского.
В 1971 году на территории музея-усадьбы была установлена бронзовая скульптура «Белинский-гимназист». С 1975 года музей-усадьба входит как филиал в объединение литературно-мемориальных музеев Пензенской области.
В 1992 году с бывшей турбазы «Чембар» на территорию музея была перенесена скульптура «Журавушка» (автор — В. П. Пензин), символ города, изображённый на его гербе.
Экспозиции музея
В состав музея входят 3 здания — дом Белинских, здание Чембарского уездного училища, бывший дом купца Ф. И. Антюшина.
Дом Белинских — деревянный, на каменном фундаменте, с семью комнатами и кухней, покрыт тёсом. В нём безвыездно с 1816 по 1825 жил Белинский. Сюда он регулярно приезжал на каникулы, будучи учеником Пензенской гимназии, с 1825 по 1829, летом 1830 был здесь в последний раз, после 1-го курса Московского университета. В доме размещается мемориально-бытовая экспозиция «Семья Белинских» — здесь представлены мемориальные вещи, книги из личной библиотеки критика, предметы обстановки и быта.
В Чембарском уездном училище Белинский учился с 1822 по 1825. В экспозиции воссозданы интерьеры классных комнат училища и Пензенской гимназии. В большом количестве представлены учебники, учебные пособия, произведения русских и зарубежных писателей XVIII—XIX вв.
В бывшем доме купца Ф. И. Антюшина с июня 1986 г. размещается литературная экспозиция, рассказывающая о жизни и творчестве Белинского в Москве и Петербурге. На основе прижизненных изданий писателей, предшественников и современников Белинского, его критических статей и заметок, предметов быта, изобразительных материалов широко представлена история русской литературы конца XVIII — 1-й половины XIX вв.
Периодически, с самого открытия экспозиции в антюшинском доме, по инициативе бывшего директора музея И. А. Гераськина здесь проводятся литературные гостиные, продолжающие традиции салонов 19-го века, на которые приглашаются поэты, писатели и учёные из Пензы, Москвы и Петербурга.
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 5800000081 |
Напишите отзыв о статье "Музей-усадьба В. Г. Белинского"
Литература
- Арзамасцев В. П., Грачёв Е. А. Государственный музей-усадьба В. Г. Белинского. — Саратов, 1986.
- В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. — М.: «Худож. лит.», 1977. — 733 с.
- Максяшев П. Ф. Белинский в Чембаре и Пензе. — Саратов, 1980.
- он же. Наш Белинский. — Саратов, 1977. — 237 с.
- Пензенская энциклопедия. — М., 2001. — С. 48—51, 364, 406—407.
- Российская музейная энциклопедия. — М., 2005. — С. 64—65.
- Нефёдов В. В., Шалыганова Т. В. Ребрендинг по-чембарски. // Мир музея, 2012, № 7. – С. 21-24.
Ссылки
- [www.museum.ru/M1908 Официальная страница музея на портале museum.ru]
- [www.belinskij.kupec.cz Фонд помощи музею]
- [www.penza-online.ru/news.14984.htm новое эссе о Белинском]
|
Это заготовка статьи о музеях. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Музей-усадьба В. Г. Белинского
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
