Литературное Приднепровье
| Музей «Литературное Приднепровье» | |
|---|---|
 Памятник истории и культуры — бывший дом Инзова. Начало XIX в. | |
| Дата основания | 24 мая 1998 |
| Местонахождение |  Украина, Днепр, пр. Дмитрия Яворницого, 64
|
| Сайт | [ru.museum.dp.ua/affiliates/litmuseum Официальная веб-страничка музея] |
Музей «Литературное Приднепровье» — один из шести филиалов Днепропетровского исторического музея. Создан и работает на базе музея со дня своего открытия — 24 мая 1998 года. Это самый молодой музей города, располагающийся в одном из старейших зданий Днепра – Доме Инзова.
История
«Литературное Приднепровье» разместился в старинном особняке, известном в городе как Дом Инзова. Это здание было построено в начале ХІХ ст. В 1970 г. Дом Инзова получил статус памятника истории и взят под охрану государством. Почти двувековая жизнь дома связана с судьбами выдающихся людей, работавших, учившихся и бывавших здесь. Стены здания помнят государственных и общественных деятелей: Ивана Инзова, Андрея Фадеева, С. Х. Контениуса; писателей и поэтов Александра Пушкина, Михаила Светлова, Валерьяна Пидмогильного; художника Н. С. Погребняка. Некоторое время в здании размещалось и Литературно-артистическое общество им. Н. В. Гоголя.
Днепропетровский историк В.Старостин отыскал карту Екатеринослава 1806-го года, на которой дом уже обозначен. В этом доме находились сначала — Попечительский комитет колонистов южного края. В память о главе этого комитета, генерале Инзове, горожане до сих пор именуют здание «Домом Инзова». В этом доме, во время пребывания в ссылке в мае-июне 1820 года, бывал Александр Сергеевич Пушкин; Михаил Светлов учился в четырехклассном городском училище в 1910-м году, училище находилось в этом здании; Валерьян Пидмогильный, преподавал математику в школе им. Ивана Франко — тут же. В мае 1998 года, когда зданию исполнилось ровно 180 лет, в нём открылся музей «Литературное Приднепровье».
В собрании музея — рукописи художественных произведений, книги, документы, фотографии, личные вещи выдающихся писателей, фольклористов, деятелей театра XVIII—XX веков.
В экспонатах числятся материалы, рассказывающие: о связях с краем Александра Пушкина, Тараса Шевченко, Николая Гоголя, Марка Кропивницкого, Ивана Карпенко-Карого, Ивана Бунина, Владимира Гиляровского, Александра Афанасьева-Чужбинского, Василия Мысыка, Булаенко, Олеся Гончара, Павла Загребельного; о творческой судьбе Елены Ган, Николая Мизко, Владимира Елагина, Ивана Манжуры, Татьяны Сулимы-Бычихиной, Николая Быкова, Якова Новицкого, Валерьяна Пидмогильного, Григория Эпика.
В 1980- 90 е годы научные сотрудники создающегося музея провели большую работу — побывали у многих писателей Приднепровья и у родственников тех, кого уже не было в живих, ездили в командировки по стране, разыскивая тех, кто связан с краем, его культурой и литературой.
Музей стал получать рукописи и документы, фотографии и личные вещи писателей и поэтов, фольклористов и литературоведов, журналистов и деятелей театра. В те годы были приобретены редчайшие издания на аукционах, получены подарки от коллекционеров, найдены и вывезены из обменно-резервных фондов библиотек Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Харькова, Львова, Одессы сотни раритетных изданий. Сегодня коллекция литературного музея насчитывает больше двадцати тысяч экспонатов, собраных по всему миру.
Важной задачей музея было и остается изучение истории литературы и культуры Днепропетровщины, упорядочение всех полученных знаний, создание научной документации музея. Но главное было сделано: коллекция литературы собрана, научная документация подготовлена.
В начале 1998 было принято решение о поэтапном открытии литературного музея. 24 мая 1998 г. музей «Литературное Приднепровье» был открыт для посетителей выставкой «Страницы литературной истории края».
Выставка представляла собой четыре портрета писателей, показанных через призму их кабинетов (миниатюрный «походный» кабинет Е. А. Ган конца 1830-х гг.; редакционный кабинет А. И. Егорова, который в 1880-е гг. издавал в Екатеринославе газету «Степь»; импровизированный кабинет юного поэта Д. Б. Кедрина 1920-х; «запечный кабинет» в сельской хате писателя-студента О. Т. Гончара конца 1940-х гг.).
Научные сотрудники литературного музея за эти годы стали ведущими специалистами Приднепровья в области литературного краеведения, культурологи. Воссоздавая историю, музей устремлен в будущее. Музей в динамично развивается. Осталась не созданной его основная экспозиция «Слово о Приднепровье». Большая часть коллекций находится в запасниках. В фондах музея сейчас тысячи экспонатов. Важными для музея являются выставки, акции, объединяющие в себе самые разные виды и жанры искусства. На базе литературного музея работают литературные и культурологические кружки и объединения. Среды в литературном музее — день приемов, когда открываются выставки, проводятся литературные и музыкальные вечера, презентации книг и творческие встречи с деятелями культуры.
Напишите отзыв о статье "Литературное Приднепровье"
Ссылки
- [ru.museum.dp.ua/affiliates/litmuseum Официальная веб-страница Литературного музея]
- [ru.museum.dp.ua/houseinzova.html История дома Инзовых]
- [ru.museum.dp.ua/affiliates/litmuseum/litmuseum07 Литераторы Приднепровья]
- [ru.museum.dp.ua/affiliates/litmuseum/musicales Музыкальные вечера в стенах музея]
- [dnepr.liter.net/litmuz.htm Музей «Литературное Приднепровье» на сайте Liter.NET]
- [gorod.dp.ua/out/culture/oneplace/?place_id=443 Литературное Приднепровье на городском сайте]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Литературное Приднепровье
– Очень интересно..Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
