Музей Адама Мицкевича (Вильнюс)

Музей Адама Мицкевича Adomo Mickevičiaus muziejus
Дата основания	1911
Местонахождение	Bernardinų g. 11, LT–01124 Vilnius (Вильнюс, улица Бернардину 11)
Директор	Римантас Шална
Сайт	[www.mb.vu.lt/391 Adomo Mickevičiaus muziejus]

К:Музеи, основанные в 1911 году

Музе́й Ада́ма Мицке́вича (лит. Adomo Mickevičiaus muziejus) в Вильнюсе — мемориальный музей польского поэта Адама Мицкевича, принадлежащий Вильнюсскому университету. Располагается в здании на улице Бернардину (Bernardinų g. 11), представляющем собой памятник архитектуры XVII—XVIII веков, типичный купеческий дом с галереями во дворе.

История

В начале XIX века здание принадлежало Жицкому. На первом этаже слева в 1822 году жил Адам Мицкевич, вернувшись из Ковна. Поэт заканчивал здесь свою поэму «Гражина» «Grażyna», готовя её к изданию. В 1906 году для увековечивания этого факта виленское Общество друзей науки (Towarzystwo Przyjaciół Nauk) решило основать здесь музей поэта.

Этот замысел был реализован в 1911 году, когда член общества и одно время его секретарь Ян Обст, виленский журналист и издатель, купил этот дом. Обст его отремонтировал, а на первом этаже дома устроил музей Адама Мицкевича. На фронтоне здания Обст поместил таблицу на польском языке „Tu Adam Mickiewicz przpisywał «Grażyn껓 («Здесь Адам Мицкевич переписывал „Гражину“».

Ныне надпись мемориальной таблицы во дворе на литовском и польском языках. В советское время над воротами, ведущими во двор, была установлена мемориальная таблица с лаконичной надписью на литовском и русском языках, сейчас она на литовском и польском языках.

Дом Обст в конце 1930-х годов передал кафедре классической филологии Университета Стефана Батория). Музей действовал до Второй мировой войны. Во время оккупаций Вильнюса музей был разграблен.

После Второй мировой войны здесь были расположены аудитории Вильнюсского государственного университета, кафедра классической филологии, а ряд помещений был выделен под жильё преподавателей. В 1955 году, в связи со столетием со дня смерти Адама Мицкевича, мемориальный музей-квартира поэта была восстановлена. Реставрация опиралась на иллюстрацию «Комната в Вильно, где была написана Гражина», в альбоме Владислава Бэлзы „Album pamiątkowe Adama Mickiewicza“ (Львов, 1889).

Музей был передан в ведение Библиотеки Вильнюсского университета и входит по сей день в её структуру. В 1979 году, в связи с широко отмечавшимся 400-летним юбилеем университета, музей был ещё раз основательно обновлён; в 1983 году сложилась в основном его нынешняя экспозиция.

После ремонтных работ в заброшенном готическом подвале под бывшей квартирой поэта в 1997—1998 годах стараниями директора музея Римантаса Шалны и при финансовом содействии посла Польши в Литве Эуфемии Тейхман был открыт Зал филоматов, в котором проводятся конференции, семинары, презентации книг.

Экспозиция

В трёх комнатах музея можно осмотреть стол и кресло, принадлежавшие поэту и привезённые из Парижа, книгу регистрации студентов университета 1815 года и несколько других экспонатов, которых насчитывается свыше 200: письма филоматов Мицкевичу, документы, первые прижизненные издания поэта, скульптуры, портреты, медали, связанные с личностью и творчеством поэта.

Литература

• Mačiulytė-Kasperavičienė, Audronė. Vilniaus universiteto rūmai. Здания Вильнюсского университета. — Vilnius: Vaga, 1979. — С. 94—96. — 20 000 экз. (нем.) (англ.) (лит.)
• Venclova, Tomas. Wilno. Przewodnik / Tłumaczenie Beata Piasecka. — R. Paknio leidykla, 2006. — С. 134. — 216 с. — ISBN 9986-830-47-8. (польск.)
• Jackiewicz, Mieczysław. Muzeum Adama Mickiewicza // Wileńska encyklopedia 1939-2005. — Warszawa: Galeria Polskiej Książki Sp. z o. o. Ex libris, 2007. — С. 396—397. — 702 с. — ISBN 978-83-89913-95-1.

Ссылки

• [www.muziejai.lt/Vilnius/mickevicius_mus.en.htm The Vilnius University Adomas Mickevicius Museum] (англ.)
• [www.mb.vu.lt/391 Adomo Mickevičiaus muziejus] (лит.)

Отрывок, характеризующий Музей Адама Мицкевича (Вильнюс)

– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.