Музей Бенаки

Музей Бенаки греч. Μουσείο Μπενάκη
Митрополичья митра 1715 года, экспонат Музея Бенаки
Дата основания	1930
Местонахождение	Греция Греция: Афины
Директор	Ангелос Делливориас
Сайт	[www.benaki.gr/index.asp?lang=en benaki.gr]

К:Музеи, основанные в 1930 году

Музей Бенаки — музей в Афинах, основанный 1930 году Антонисом Бенакисом на основе собственной художественной коллекции в память об отце Эммануиле Бенакисе, греческом предпринимателе, позже политике, мэре Афин.

Экспозиция музея представляет собой произведения греческого искусства от доисторического периода до современности, обладает обширной коллекцией азиатского искусства. Музей также проводит периодические выставки, имеет собственную реставрационную и консервационную мастерские. Значительны по объему экспонатов коллекции исламского искусства, китайского фарфора и игрушек, которые первоначально составляли отдельные отделы экспозиции музея, в начале 2000-х годов выделились в отдельные сопутствующие музейные учреждения, посвященные конкретной художественной тематике. Это позволило главному музею сосредоточиться на собственно греческой культуре.

Ссылки

• [www.benaki.gr/index.asp?lang=en Официальная страница] (греч.) (англ.)
• [www.benaki.gr/index.asp?id=101010301&lang=en Benaki Collection — Postbyzantine ecclesiastical works] (греч.) (англ.)
• [www.athensinfoguide.com/ru/wtsmuseums/benakimusem.htm Музей Бенаки - Афинский информационный справочник] (рус.) (греч.) (англ.)

Отрывок, характеризующий Музей Бенаки

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.