Прадо
Поделись знанием:
К:Музеи, основанные в 1785 году
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
(перенаправлено с «Музей Прадо»)
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
| Музей Прадо Museo Nacional del Prado | |
|---|---|
| |
| Дата основания | 1785 |
| Местонахождение | Мадрид, Испания: Museo Nacional del Prado, Paseo del Prado s/n 28014 |
| Сайт | [www.museodelprado.es/ museodelprado.es] |
Национальный музей Пра́до (исп. Museo Nacional del Prado) — один из крупнейших и значимых музеев европейского изобразительного искусства, расположенный в Мадриде, Испания. Здание музея — памятник позднего классицизма. Входит в первую двадцатку самых посещаемых художественных музеев мира[1].
Содержание
Коллекции музея
В коллекции музея хранятся одни из наиболее полных собраний Босха, Веласкеса, Гойи, Мурильо, Сурбарана и Эль Греко.
Произведения в залах итальянской живописи датируются периодом от раннего Возрождения (Фра Анджелико, Мантенья, Боттичелли) до XVIII в (Тьеполо). На 0-м этаже главным центром выставки являются картины Рафаэля. Картины Караваджо и Джентилески расположены на первом этаже. Творения художников венецианской школы — Тициана, Тинторетто, Веронезе и Бассано — образуют один из самых насыщенных живописных ансамблей Прадо.
Многие картины итальянских мастеров были приобретены королями Карлом V, Филиппом II и в особенности Филиппом IV. Особенно приобретались картины художников из Венеции.
- Sandro Botticelli 075.jpg
Сандро Боттичелли
История Настаджо дельи Онести
1483
Фламандское Искусство
Произведения фламандских художников оказались в коллекции музея не случайно — более полутора веков провинции современных Бельгии, Нидерландов и Люксембурга принадлежали испанской короне. По этой причине многие фламандские художники работали в Испании. Картины фламандских примитивистов — Вейдена, Баутса, Мемлинга, Босха и других художников XVI века выставлены на нулевом этаже. Одним из главных шедевров фламандской школы в музее является картина Босха «Воз сена». На первом этаже можно увидеть великолепное собрание фламандской живописи XVII — творения Рубенса, Ван Дейка, Брейгеля и других авторов.
- Joachim Patinir 007.jpg
Иоахим Патинир
Переправа через реку Стикс
1515 - Hieronymus Bosch 074.jpg
Иероним Босх
Воз сена
1550 - Pieter Bruegel d. Ä. 073.jpg
Питер Брейгель старший
Триумф смерти
1560 - The Three Graces, by Peter Paul Rubens, from Prado in Google Earth.jpg
Рубенс
Три грации
около 1635
Испанское Искусство
Наиболее широко представлена в музее испанская живопись. Следуя хронологическому критерию, Прадо предлагает вниманию посетителей произведения различных эпох: от романской настенной живописи XII века до творчества Гойи первой трети XIX века. В музее представлены средневековые фрески, готика, искусство Ренессанса и реалистические картины XIX века. На нулевом этаже представлена живопись Средних веков и Возрождения. На первом этаже размещена экспозиция картин Эль Греко, Веласкеса, Риберы, Мурильо, Сурбарана и других художников Золотого века. Ансамбль испанской живописи в Прадо венчают творения Гойи, которые можно увидеть на 0, 1 и 2 этажах.
Немецкая школа
Небольшая, но выдающаяся коллекция немецкой живописи включает в себя произведения, созданные в период с XVI по XVIII вв. Один из залов на 0 этаже посвящён шедеврам Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха. На 2 этаже представлены картины Антона Рафаэля Менгса в неоклассическом стиле.
Английская школа
В настоящее время в музее хранится замечательная коллекция портретов XVIII века — эпохи культурного расцвета Англии — и XIX века. На 1 этаже расположена коллекция картин Гейнсборо, Рейнольдса и Лоуренса.
Французская школа
Тесные отношения между Испанией и Францией в XVII веке, а также приобретения произведений искусства испанскими королями Филиппом IV и Филиппом V, легли в основу коллекции французской живописи в Прадо. На 1 этаже размещены картины Пуссена и Лоррена.
Рисунки и эстампы
Музей насчитывает около 4000 рисунков, в числе которых выделяется самая крупная коллекция рисунков и эстампов Гойи, включающая 500 произведения художника. Рисунки и гравюры из фондов Прадо периодически демонстрируются на выставках музея.
Скульптура
Более 220 классических скульптур, привезённых из Италии в XVI—XIX вв., показывают развитие этого жанра архаического периода до эллинистической и римской эпох. Коллекцию дополняют творения скульпторов Леона, созданные по заказу Карла V и Филиппа II в XVI веке.
Декоративное искусство
В залах музея выставлены столы и консоли XVI—XVIII вв., кассоне, письменные столы, керамика из Урбино и небольшие скульптуры. Самая большая коллекция — «Сокровище дофина» — включает драгоценные предметы, унаследованные Филиппом V от отца — Великого дофина. Сокровища можно увидеть в залах подвального этажа музея.
Посещение музея
- Время работы музея: с понедельника по субботу — с 10.00 до 20.00; в воскресенье и праздничные дни — с 10.00 до 19.00; 6 января, 24 и 31 декабря — с 10.00 до 14.00. Вход в музей прекращается за 30 минут до закрытия. Залы начинают закрываться за 10 минут до окончания работы музея. Музей закрыт 1 января, 1 мая и 25 декабря.
- Цена билетов: на апрель 2016 — 14 евро, для студентов до 25 лет — 7 евро при предъявлении документа, подтверждающего статус студента. Бесплатный вход осуществляется также для посетителей моложе 18 лет, преподавателей, гидов и для всех — с 18 до 20 часов со вторника по пятницу и с 17 до 19 часов по воскресеньям и в дни национальных праздников[2].
Периодические выставки
В музее проводятся тематические выставки. Например, в 2003 г. проводилась выставка произведений Тициана из музеев мира, а в 2006 г., к 25-летию возвращения «Герники» Пикассо на родину проводилась выставка произведений художника в помещении музеев Прадо и королевы Софии.
Показ картин из музея на выставках в других странах
Периодически картины из музея экспонируются на выставках в других странах. Так, в 2006 г. в Будапеште проходила выставка «500 лет испанской живописи», где существенную часть экспозиции составляли картины из Прадо. В 2011 г. проходила выставка Прадо в Эрмитаже (Санкт-Петербург).
Хронология
- 1775 — по поручению Карла III Испанского архитектор Хуан де Вильянуэва начинает составлять эскизный план для здания Музея естественной истории.
- 1809 — Жозефом Бонапартом издаётся королевский указ об учреждении Музея живописи.
- 1810 — Жозеф Бонапарт своим указом учреждает галерею живописи во дворце Паласио Буэнависта (первоначально владельцем галереи была герцогиня Альба, позже — премьер-министр при дворе короля Карла IV, господин Годой).
- 1811 — дворец Прадо практически завершён, но умирает Хуан де Вильянуэва. В ходе Испано-французского конфликта французские войска, оккупировавшие Мадрид, используют здание под конюшни, металлическая крыша разбирается и пускается на хознужды армии (впоследствии крыша была заменена на черепичную).
- 1814 — Фердинанд VII по инициативе королевы Марии Изабеллы де Браганза Исидоро Монтенегро принимает решение открыть в пустующем Прадо картинную галерею.
- 1818 — основан Королевский музей.
- 1819 — Фердинанд VII официально проводит церемонию открытия Королевского музея. До 1829 г. в Музей поступает существенная часть королевской коллекции.
- 1829 — в фонд Музея от герцога Сан Фердинандо передана первая картина — это «Распятие Христа» Д.Веласкеса.
- 1835 — опубликован известный указ Мендизабала об отмене ограничительных условий по наследованию церковного имущества и большое количество полотен из различных монастырей и церквей передано в монастырь Ла Тринидад. Позже эта галерея искусств превратится в Музей де ла Тринидад.
- 1838 — из-за боевых действий (война с Карлом) в Прадо поступило большое количество картин из дворцов в окрестностях Мадрида, в том числе из Эскориала.
- 1843 — составлен каталог коллекции Прадо, в него вошло 1949 работ.
- 1869 — после свержения королевы Изабеллы II музей национализирован.
- 1879—1882 — гобеленовые этюды Ф.Гойи из королевского дворца в Мадриде, а также полное собрание произведений из Музея де ла Тринидад переданы в Прадо.
- 1881 — музей получает в дар от барона д’Эрлангера «Чёрные картины» Ф.Гойи.
- 1883—1889 — здание достраивается, добавляются новые залы. Проектированием занимался архитектор Хареньо.
- 1889 — музей принимает в дар более 200 картин от герцогини Пастраны.
- 1912 — учреждён Совет попечителей музея.
- 1914—1930 — идёт достройка здания, появляются новые залы. Так, в 1927 г. архитектором Арбо была разработана идея расширения задней части здания. Затем архитектором Педро де Мугуруса была перестроена центральная галерея, а также пристроена новая лестница в северной части здания. За эту перестройку архитектор подвергся резкой критике, так как была разрушена лестница, созданная в XIX веке архитектором Хареньо.
- 1915 — умирает Пабло Босх, по завещанию которого Прадо получает ряд полотен.
- 1930 — весьма существенная коллекция картин передана в музей по завещанию Дона Педро Фернандеса Дюрана.
- 1936—1939 — директором музея назначен Пабло Пикассо. Во время гражданской войны в Испании основные полотна при участии Международного Совета (специально учреждённого для защиты произведений искусства в Испании) отправлены в Швейцарию (вывезены через Валенсию).
- 1939 — в «Музее искусств и истории» Женевы состоялась выставка картин из Музея Прадо, после которой полотна возвращены в Испанию.
- 1940 — в музей поступает в качестве дара высококачественная коллекция Дона Франциска Камбо.
- 1956—1978. — расширение музея архитекторами Чуэка и Лоренте. Присоединение к музею здания Касóн дель Буэн Ретиро для размещение коллекции живописи XIX и XX веков.
- 1980 — Открыты первые залы с установленными в них кондиционерами воздуха. Учреждение фонда «Друзья Прадо». Публикация первого выпуска Boletín del Museo del Prado «Бюллетель музея Прадо».
- 1982 — Выставки «Эль-Греко» и «Мурильо» Открывают программу крупномасштабных выставок, с последующими экспозициями, посвящёнными работам Веласкеса и Гойи, а также многих других художников испанских и зарубежных школ живописи.
- 1988 — открыт Центр искусств королевы Софии, иначе Музей королевы Софии (Museo Nacional Centro de Arte Reina Sofia, Museo Reina Sofía, сокращённо MNCARS), куда из Прадо передано большинство работ, относящихся к XIX веку.
- 1990—1996 — издание картин в трех томах.
- 1998 — Закрытие Каcóн дель Буэн Ретиро для проведения полного ремонта
- 1999 — Презентация первой стадии плана по расширению музея, который, как предполагается, будет состоять из пяти зданий: здания Хуана де Вильянуэвы, Каcóн дель Буэн Ретиро, современного офисного здания, нового строения, включающего монастырь близлежащей церкви
- 2007 — завершились реконструкция основного здания музея (расширение помещений для экспозиции) и постройка нового прилегающего здания по проекту архитектора Рафаэля Монео.
- 2016 - В интернете опубликованы фотографии более 11 тысяч произведений, хранящихся в музее. [3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Прадо"
Примечания
- ↑ [www.museus.gov.br/wp-content/uploads/2014/04/TheArtNewspaper2013_ranking.pdf Visitor Figures 2013: Museum and exhibition attendance numbers compiled and analysed], The Art Newspaper, International Edition, Аперль 2014.
- ↑ [kp.ru/daily/24076/312275/ Как попасть в Лувр и Прадо бесплатно]
- ↑ vesmirnaladoni-mt.ru/blog/43567763599/Muzey-Prado-vyilozhil-v-set-11-tyisyach-otsifrovannyih-eksponato Музей Прадо выложил в сеть 11 тысяч оцифрованных экспонатов
Литература
- Прадо. Скала Паблишер Лтд. 2003 г. 240 стр. ISBN 1-85759-321-9
- Музей Прадо. Путеводитель. Мар Санчес Рамон. Aldeasa Ediciones, 2002 г., 126 стр. ISBN 84-8003-320-7
Ссылки
- [www.museodelprado.es/ Официальный сайт музея]
- [www.tg-m.ru/articles/4-2015-49/natsionalnyi-muzei-prado Пабло Хименес Диас. Национальный Музей Прадо.] — Журнал «Третьяковская галерея», #4 2015 (49)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Прадо
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
