Музей Революции (Гавана)

Музей Революции (исп. Museo de la Revolución) — расположен в историческом центре Гаваны, Куба. Здание, где размещены экспозиции музея, ранее использовалось в качестве президентского дворца.

Бывший президентский дворец был спроектирован архитекторами Карлосом Марури и Полем Бело, которые привнесли в облик сооружения элементы неоклассицизма. С 1920 по 1959 год здание служило рабочей резиденций для всех руководителей Кубы. После революции во дворце был организован музей.

Экспозиции музея посвящены кубинской истории, в особенности революционным событиями 1950—1960 годов. Кроме того, здесь хранятся экспонаты, связанные с дореволюционной Кубой и войной за независимость.

Позади здания находится большой стеклянный павильон где размещена яхта «Гранма», на которой Фидель Кастро и его сторонники-революционеры переправились из Мексики на Кубу. Вокруг яхты установлены ракеты, которыми был сбит американский самолёт Lockheed U-2 во время Карибского кризиса, а также двигатели с этого воздушного судна. Недалеко от музея расположена советская самоходная артиллерийская установка СУ-100.

Галерея

• Engine u2.jpg

  Двигатель сбитого самолёта Lockheed U-2

• Tamayo's Spacesuit.jpg

  Скафандр первого кубинского космонавта Арнальдо Тамайо Мендеса

Ссылки

• [www.phogle.com/en/photos/2521.html Фотографии мемориала «Гранмы»]

Отрывок, характеризующий Музей Революции (Гавана)

– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]