Музей Фаберже в Баден-Бадене

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 48°45′43″ с. ш. 8°14′34″ в. д. / 48.762000° с. ш. 8.243000° в. д. / 48.762000; 8.243000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.762000&mlon=8.243000&zoom=16 (O)] (Я)
Музей Фаберже
Дата основания 2009
Местонахождение Германия Германия, Баден-Баден,
Sophienstraße 30, 76530
Директор Александр Николаевич Иванов
Сайт [www.faberge-museum.de www.faberge-museum.de]
К:Музеи, основанные в 2009 году

Музей Фаберже — первый в мире музей, полностью посвященный творчеству фирмы великого ювелира Карла Густавовича Фаберже. Основан А. Н. Ивановым. Расположен в немецком городе-курорте Баден-Баден.





Экспозиция

В уникальной коллекции музея, насчитывающей более 700 экспонатов, представлен весь спектр произведений фирмы Фаберже от Императорских пасхальных яиц до изделий из металла времен Первой мировой войны. Наряду с обширной коллекцией ювелирных изделий собрание музея включает в себя самые крупные в мире коллекции портсигаров, миниатюрных фигурок анималистического жанра, изделий повседневного спроса из серебра, золота, драгоценных и полудрагоценных камней.

Наиболее значительным приобретением стало яйцо Фаберже, созданное в 1902 году, как подарок в честь помолвки Барона Эдуарда де Ротшильда (Baron Edouard de Rothschild). Иванов приобрел его во время международных торгов на аукционе Кристис (Christie’s) 28 Ноября 2007 года. Его цена составила 9 миллионов британских фунтов (18.5 миллионов долларов на тот момент). По словам Иванова – «это наилучшее произведение Фаберже»[1].

Помимо яйца Фаберже, принадлежащего Ротшильду, коллекция музея включает в себя редкий серебряный графин в форме кролика, и созданное специально к Пасхе 1917 года, имперское пасхальное яйцо, сделанное из карельской березы, инкрустированное золотом и бриллиантами. Однако царь Николай II был свергнут с престола прежде чем успел преподнести его в подарок своей матери. Приобретение этого яйца вызвало некоторое сомнение экспертов, так как о его существовании не было известно ранее. Сейчас Иванов располагает некоторым количеством документов, собранных в исследовательских фондах и государственных архивах России, которые свидетельствуют о подлинности яйца. Оно экспонировалось на многих важнейших международных выставках и его подлинность была признана некоторыми учеными[2].

История

Музей Фаберже был открыт в немецком курортном городе Баден-Баден в мае 2009 года коллекционером Александром Ивановым из Москвы.

По словам Иванова, приобретение и работы по реновации музея обошлись в примерно 17 миллионов евро, включая охранную систему, которая обошлась в один миллион евро. Иванов выбрал Баден-Баден, находящийся около западной границы Германии, поскольку «курорт находится вблизи от Франции и пользуется большой популярностью у зажиточной публики; более того он исторически является самым популярным курортом среди русских». Местное правительство также изначально поддерживало идею проекта[2].

Вскоре в Музее Фаберже откроется новое крыло, которое добавит дополнительных 600 метров выставочного пространства, посвященного старым европейским мастерам и доколумбовым ювелирным изделиям из Перу. Также помещение для хранения раритетных автомобилей будет расширено более чем на 2 000 квадратных метров. Иванову принадлежит около 50 американских и европейских раритетных авто, произведенных в период с конца 1890 до 1930 годов. Все находятся в прекрасном состоянии. Иванов планирует открыть ещё один Музей Фаберже в Дубровнике, Хорватия. В данный момент ведутся переговоры с властям города относительно его открытия[1].

В апреле 2009 года за месяц до открытия Музея Фаберже, компания под названием Faberge Ltd., зарегистрированная на Каймановых островах, подала иск к Музей Фаберже, утверждая, что именно она владеет правами на название «Фаберже». Это судебное дело осложнило первый год существования музея, поскольку музею было запрещено использовать имя «Фаберже», что означало невозможность даже повесить вывеску с названием на стене музея. За первые 12 месяцев после открытия музей получил доход в размере 500 000 евро, в то время как ожидаемый доход расценивался от 1 000 000 до 1 500 000 евро, -рассказал Иванов. Он ожидал около миллиона посетителей в год при отплате по 10 евро с человека за посещение. Результатом процесса стало беспрецедентное решение арбитражного суда во Франкфурте на Майне в январе 2010 года, которое не только легитимизировало Музеем использование имени Карла Фаберже, но и обязало компанию истца уплатить все судебные неустойки. В оправдание принятого решения лег постулат, что имя известной исторической личности не может быть узурпировано для коммерческого использования, так как является общедоступным культурным наследием[1].

Фото

Напишите отзыв о статье "Музей Фаберже в Баден-Бадене"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.bloomberg.com/news/2010-07-11/tycoon-ivanov-vies-faberge-boosts-2-billion-museum-collection.html ``Tycoon Ivanov Vies Faberge, Boosts $2 Billion Museum Collection], Bloomberg
  2. 1 2 [www.bloomberg.com/apps/news?pid=newsarchive&sid=aQnwTBzLDamM&refer=home``Tycoon Ivanov Reveals $1.5 Billion Faberge Surprise for Germany], Bloomberg

Ссылки

  • [www.fabergemuseum.de Сайт музея]
  • [www.rnm.ru/index.php?id=21&n=0013 Музей Фаберже. Фоторепортаж]
  • [www.independent.co.uk/news/people/profiles/russian-billionaire-feathers-his-faberg233-nest-egg-2155869.html Russian billionaire feathers his Fabergé nest egg]


Отрывок, характеризующий Музей Фаберже в Баден-Бадене

Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.