Музей архитектуры имени А. В. Щусева

Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева
Перестроенный под музей дом А. Ф. Талызина (1734-87)
Дата основания	1934
Местонахождение	ул. Воздвиженка, 5 Москва, Россия
Директор	И. М. Коробьина
Сайт	[www.muar.ru/ Официальный сайт]

К:Музеи, основанные в 1934 году

Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева — музей и научный центр по изучению и популяризации архитектурного наследия. Варианты сокращённого наименования — ГНИМА, МУАР, МА.

Музей был основан в 1934 году и расположен на улице Воздвиженка, дом 5. Здание музея входит в архитектурный комплекс усадьбы дворянской семьи Талызиных, являющейся архитектурным памятником эпохи русского классицизма (конец XVIII века).

Музей носит имя своего основателя и первого директора, выдающегося русского и советского архитектора А. В. Щусева.

Основными направлениями деятельности музея являются научные исследования, коллекционная работа, содействие реставрации памятников архитектуры, организация выставок. В структуру музея входят научные отделы хранения фондов, научная библиотека, архив, реставрационные мастерские, фототека, отдел популяризации архитектуры, отдел развития.

Коллекции музея отражают тысячелетнюю историю архитектуры России и включают более одного миллиона единиц хранения.

Музей имеет статус особо ценного объекта культурного наследия народов Российской Федерации (указ Президента РФ от 24 января 1995 года).

В разное время директорами музея были такие известные деятели, как А. В. Щусев, В. И. Балдин, В. И. Резвин, Д. А. Саркисян. С 2010 года директором музея является академик Международной академии архитектуры, кандидат архитектуры И. М. Коробьина.

История музея

• 1934 год

Идея создания музея архитектуры родилась в России ещё в конце XIX в. под влиянием возросшего интереса к национальному наследию. Материал, накопленный различными учреждениями и музеями в XIX в. в процессе исследования и реставрации памятников архитектуры, нуждался в обобщении. Возникла потребность в научно-просветительском центре более высокого уровня и нового типа — в музее архитектуры. Музей был учрежден 1 января 1934 г., одновременно с учреждением Академии архитектуры СССР, подразделением которой он являлся. В нём работали крупнейшие отечественные специалисты по истории и теории архитектуры. В 1935 г. ему были переданы территория и постройки Донского монастыря. Основная экспозиция разместилась в Большом соборе. Внутри монастырских стен под открытым небом установили художественные фрагменты разрушенных памятников, спасенные сотрудниками музея, и ставшие частью коллекции. Объектом музейного собирания и показа была заявлена мировая архитектура от древних времен до XIX в. включительно. Фонды музея объединяли материалы по русской архитектуре, составлявшие большую часть собрания, с материалами по европейскому, византийскому, ближневосточному зодчеству. Имелись даже такие экзотические экспонаты, как образцы-макеты новозеландских хижин и индокитайских свайных жилищ. Ключевым предметом показа были сами сооружения монастыря и сохранившийся некрополь XVIII—XIX вв.

• 1946 год.

Великая Отечественная война перевернула отношение советских людей к собственному культурно-историческому наследию, заставила понять его значение для национального самосознания. Сохранение всей возможной документации о русской архитектуре, определяющей лицо нации, стало крайне важным для народа-победителя, понесшего необратимые потери. 12 октября 1945 г. В.М. Молотов подписал Указ о создании в Москве Республиканского музея русской архитектуры. Для этих целей была выделена городская Усадьба Талызиных на Воздвиженке (ул. Коминтерна). Новый музей архитектуры был создан по инициативе выдающегося архитектора А. В. Щусева, ставшего его первым директором. В отличие от Музея Академии архитектуры СССР, он предназначался не только специалистам, но самым широким кругам населения. Фактически он должен был выполнить те же функции в отношении архитектуры, что Третьяковская галерея в области искусства. Под руководством А. В. Щусева музей архитектуры стал оплотом борьбы за сохранение наследия и крупным научно-исследовательским центром архитектуры и градостроительства. 25 Мая 1949 г. Совет Министров СССР издал постановление об увековечении памяти академика и действительного члена Академии Архитектуры СССР А. В. Щусева и присвоении Музею русской архитектуры его имени. Постоянная экспозиция по истории русской архитектуры была открыта в музее в 1957 г. Важным направлением деятельности музея стали научные экспедиции в Новгород, Псков, Поволжье для обследования и реставрации памятников архитектуры, а также пополнения фондов. Предметом музейного собирания впервые стали произведения советской архитектуры. И сам Щусев, и его коллеги-архитекторы дарили музею свои проекты, модели, фотографии. Одним из главных объектов показа стала сама усадьба Талызиных — выдающийся памятник русского классицизма XVIII в., построенная по проекту великого русского зодчего Матвея Казакова. Её научную реставрацию осуществила возглавляемая Щусевым архитектурно-проектная мастерская. По замыслу Щусева, со временем число таких зданий — «экспонатов» должно было пополниться за счет открытия филиалов музея и в других памятниках архитектуры.

• 1960-е

К началу 1960-х гг. направления и методы деятельности обоих музеев сблизились настолько, что стала очевидной целесообразность их объединения. 1 января 1964 г. был создан Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева, аккумулировавший фонды обоих музеев и унаследовавший их владения в Донском монастыре и на Воздвиженке. В Донском, получившим статус филиала, разместились экспозиция и фонды по истории русской архитектуры, на Воздвиженке — по советской. Музей имел постоянную экспозицию и в основном здании, и в филиале и, кроме того, проводил тематические и юбилейные выставки по истории русской и советской архитектуры, организовывал передвижные экспозиции в СССР и за рубежом, принимал зарубежные выставки, знакомившие посетителей с мировой архитектурной практикой. В музее работал лекторий по истории русского зодчества, специализированная архитектурная библиотека и открытый для доступа научный фотокаталог. Сотрудники музея занимались научно-исследовательской работой. В этот период музей стал активно собирать и показывать материалы по современной архитектуре тех лет, уделяя особое внимание конкурсным проектам. Объединение двух музеев в единую структуру дало импульс к возникновению нового качества музейной деятельности — позволило расширить её, сделать более созвучной времени, более доступной для непрофессионалов.

• 1990-е

Перестройка, радикально изменившая жизнь страны, не могла не повлиять на жизнь музея архитектуры. В 1991 г. решением московских городских властей Донской монастырь был возвращен Русской Православной Церкви. Музейные экспонаты в срочном порядке были эвакуированы на Воздвиженку, в неприспособленные и без того затесненные помещения, к тому же нуждающиеся в капитальном ремонте. Последние ремонтно-реставрационные работы проходили в середине 1960-х гг. После прокладки Филевской линии метро и новых коммуникаций как раз под музейным комплексом, конструкции строений XVIII века деформировались. Обещание Правительства Москвы компенсировать 8340 кв метров, потерянные при отчуждении Донского монастыря, до сих пор не выполнено. Из-за дефицита пространства постоянная музейная экспозиция была закрыта, а богатейший музейный фонд оказался на многие годы фактически изъят из культурного оборота. Первый в истории музей архитектуры сегодня требует решения множества проблем, которые накопились в течение десятилетий. В XXI веке Государственный музей архитектуры ожидает реноваций и развития, которое позволит раскрыть великий потенциал, заложенный в нём и его коллекциях, являющихся культурным достоянием России.

Экспозиция и выставки

Музей ведет интенсивную выставочную деятельность, регулярно проводятся временные выставки. В связи с ремонтом, проводящимся в здании музея, постоянная экспозиция в настоящее время демонтирована.

В здании расположен мемориальный кабинет-музей Давида Саркисяна.

Лекторий

Лекторий Музея архитектуры был создан одновременно с Музеем Академии архитектуры СССР в 1934 году. В первые годы своего существования лекторий был выездным: ведущие специалисты в области архитектуры вели просветительскую деятельность, выступая на заводах и фабриках. Во время Великой Отечественной войны лекторий не прекращал свою работу. 1 января 1964 г. был создан Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева, объединивший Музей Академии архитектуры СССР, располагавшийся на территории Донского монастыря, и Республиканский музей русской архитектуры, находившейся в усадьбе Талызиных на ул. Воздвиженка. В это время лекторий обретает свой постоянный зал в стенах главного здания усадьбы. Основной направленностью работы лектория становится освещение исторического процесса развития русской архитектуры. В это время лекции читают такие именитые архитекторы как Михаил Васильевич Посохин, Константин Степанович Мельников и другие.

В середине 1990-х, в связи с передачей Донского монастыря РПЦ, фонды музея в срочном порядке перевозятся в главное здание усадьбы Талызиных. Лекционный зал также был отдан под размещение фондов. В связи с отсутствием помещения, лекции проводятся раз в неделю, среди экспозиции в Анфиладе главного здания.

В 2011 году на втором этаже флигеля «Руина» был обустроен новый лекционный зал, вмещающий до 100 человек.

В настоящее время лекторий предлагает различные возможности изучения или знакомства с историей и теорией русской и зарубежной архитектуры, её видами и особенностями, художественными стилями, творчеством крупнейших мастеров. В лектории регулярно проводятся встречи с выдающимися отечественными и зарубежными архитекторами, представляющими свои творческие концепции.

В зависимости от целей и предпочтений, каждый слушатель может выбрать интересующий его способ посещения — от систематического посещения научно-популярных лекционных циклов до одноразового посещения лекции интересующей тематики. Лекции проходят по будним дням в 19:00, по выходным — в 16:00 Более подробную информацию по каждой лекции — см. [www.muar.ru/index.php?option=com_lekcii&view=lekcii&Itemid=9&lang=ru Официальный Сайт музея Архитектуры]

Архитектурные экскурсии

Музей проводит регулярные экскурсии как по экспозициям и музейному комплексу, так и по улицам Москвы. В числе экскурсий, пользующихся неизменным успехом: «Архитектурный авангард в арбатских переулках»; «Архитектурные стили Москвы»; «Улица Тверская и сталинский генплан»;"Новая архитектура Москвы. Остоженка;«Московский архитектор Федор Шехтель»; «Первая очередь метрополитена. От Сокольников до Парка…» и др. Тематика экскурсионной программы постоянно расширяется. Ознакомиться с программой и расписанием экскурсий можно на сайте музея.

Критика

Исследователь архитектуры Д. С. Хмельницкий критикует музей за отсутствие систематизированной информации о коллекциях и фондах (последний тематический каталог опубликован в 1991 году), сложную процедуру доступа историков и исследователей архитектуры к архивам музея.

Филиалом МУАР является музей Мельниковых. Летом 2014 года большой резонанс вызвала ситуация с проникновением в Дом Мельникова сотрудников музея в отсутствие живущей там наследницы Виктора Мельникова.

Ссылки

• [www.muar.ru/ Музей архитектуры им. Щусева]
• [cih.ru/3d/m5.html Музей архитектуры ] — 3D модель музейного комплекса

Отрывок, характеризующий Музей архитектуры имени А. В. Щусева

Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.