Музей изобразительных искусств (Будапешт)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 47°30′58″ с. ш. 19°04′35″ в. д. / 47.51611° с. ш. 19.07639° в. д. / 47.51611; 19.07639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=47.51611&mlon=19.07639&zoom=14 (O)] (Я)

Музей изобразительных искусств в Будапеште

Музей изобразительных искусств в Будапеште (венг. Szépművészeti Múzeum) — крупнейшее в Венгрии собрание произведений зарубежного изобразительного искусства. Венгерскому изобразительному искусству посвящён другой музей города — Венгерская национальная галерея.

Музей, основанный в 1896 году и распахнувший свои двери 10 лет спустя, размещается в неоклассицистском здании на площади Героев, построенном по проекту архитекторов Альберта Шикеданца и Фюлёпа Херцога напротив выставочного зала Мючарнок специально для музея.

Основная экспозиция состоит из шести отделений:

  • Древнеегипетское отделение, ядром которого стало личное собрание венгерского египтолога Эдуарда Малера (1857—1945).
  • Отделение античного искусства, в основу которой легла коллекция мюнхенца Пауля Арндта.
  • Собрание старинной скульптуры примечательно образчиками деревянной скульптуры из Австрии и Германии. Внимание публики привлекает бронзовая статуэтка, выполненная в XVI веке по рисункам Леонардо да Винчи[1].
  • Отделение графики и гравюры включает 15 рисунков Рембрандта, 200 работ Гойи и два наброска Леонардо к «Битве при Ангьяри».
  • В галерее новых мастеров представлены в основном романтики и импрессионисты — Делакруа, Роден, Моне, Мане и Сезанн.
  • Галерея старых мастеров особенно сильна произведениями портретного жанра. Ядро экспозиции — около 700 полотен старых мастеров из собрания князей Эстерхази. При создании музея к ним были присоединены картины из Будайского замка и усадеб графского рода Зичи. Большой интерес представляют работы загадочного Мастера M. S. из алтарного полиптиха церкви Пресвятой Девы Марии в Банска Штьявница. Выделяется необычностью трактовки шахматной темы также жанровая картина голландского художника Корнелиса де Мана «Шахматисты», приобретённая музеем в 1871 году.

Хотя музей изобразительных искусств создавался как экспозиция зарубежного искусства, венгерский скульптор Виктор Вазарели (1906-97) преподнёс ему в дар большую подборку своих работ. Они выставлены на территории усадьбы Зичи в Обуде.

Музей изобразительных искусств организует временные выставки, на которых свои коллекции выставляют такие всемирно известные музеи, как, например, Лувр.

Напишите отзыв о статье "Музей изобразительных искусств (Будапешт)"



Примечания

  1. [www.nga.gov/exhibitions/budapesthorseinfo.shtm National Gallery of Art — The Budapest Horse: A Leonardo da Vinci Puzzle]

Литература

  • Венгрия. Издательство «Вокруг света», 2009 ISBN 978-5-98652-226-5
  • Михаэль Херл. Будапешт. Издательство Polyglott, 1996 ISBN 5-88395-021-3

Ссылки


Отрывок, характеризующий Музей изобразительных искусств (Будапешт)

пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.