Музей революции (Каракас)
| Мемориальный комплекс | ||
 Саркофаг с телом Уго Чавеса | ||
| Страна | Венесуэла | |
| Город | Каракас | |
| Автор проекта | Алехандро Чатайнг, Хесус Мария Росалес Лес, Фруто Вивас (es). | |
| Строительство | 1904—1906, 2013 годы | |
| Реликвии и святыни | Саркофаг с телом Уго Чавеса | |
Военно-исторический музей, (исп. Museo Histórico Militar), также Музей военной истории, мавзолей Уго Чавеса) — это многоцелевое, культурное и историческое здание. Находится в равнинной местности района 23 января, муниципалитета Боливара-освободителя в столичном районе Каракаса. Является местом последнего упокоения президента Венесуэлы Уго Чавеса.
Здание построено в период с 1904 по 1906 год, при президентах Сиприано Кастро и Хуане Висенте Гомесе. С 1981 года в здании находится военно-исторический музей, с экспонатами большой исторической ценности. С 2013 года мавзолей президента Венесуэлы Уго Чавеса. В прошлом в здании находились Штаб-квартира Военной академии (1910—1949), Штаб-квартира министерства обороны (1941—1981), а также выполняло многие другие функции.
В феврале 1992 года здание использовалось в качестве центра командования вооружённым восстанием во главе с Уго Чавесом против правительства президента Карлоса Андреса Переса. Восстание потерпело поражение, и именно в этом месте Чавес сдался правительству и произнёс знаменитую речь. В 2002 году, ставший президентом Уго Чавес провел здесь первый выпуск программы «Алло, президент», чтобы отметить 10-ю годовщину этого события.
После смерти Чавеса 5 марта 2013 года, вице-президент Николас Мадуро, временно исполняющий обязанности президента распорядился превратить здание в мавзолей и музей Уго Чавеса, с сохранением статуса военного музея.
Работы над перепланировкой здания были проведены в короткие сроки под руководством знаменитого венесуэльского архитектора Фруто Виваса (es). Мемориальный комплекс был открыт 15 марта 2013 года, вместе с проведением государственных похорон Чавеса[1]. Похороны посетили сотни тысяч венесуэльцев. На церемонии присутствовали главы более 30 государств.
При входе на территорию мавзолея расположена аллея флагов дружественных стран с Венесуэлой.
В центре мемориального комплекса на полу находится цветок «Четыре элемента» (огонь, ветер, земля и вода), в центре которого находится саркофаг с телом Уго Чавеса. У саркофага стоит почётный караул. Вокруг гробницы по кругу расположены комнаты с выставкой фотографий, документов о революционной борьбе Чавеса на протяжении всей его жизни[2]. Музей посещают около 800 человек в день, 2000 человек по выходным. Пропускают группами по 20 человек, с сопровождением экскурсовода, школьников пропускают без очереди. В музее запрещена фото- и видеосъемка[3].
Каждого пятого числа месяца, Мадуро организовывает обязательный молебен для первых лиц государства за упокой Чавеса в церкви при мавзолее, которая расположена в комнате у гробницы. Каждый день, в 16:25 часов (время смерти Чавеса), производится пушечный выстрел[4].
Музей работает со вторника по воскресенье (понедельник — выходной).
Напишите отзыв о статье "Музей революции (Каракас)"
Примечания
- ↑ [lenta.ru/news/2013/03/16/rest/ Lenta.ru: Мир: Политика: Чавеса похоронили в Музее революции]
- ↑ [natalialipen.livejournal.com/15445.html natalialipen — Какая она, эта загадочная Венесуэла?]
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/521857/ Тело Уго Чавеса временно положили на каменный цветок в музее Революции // НТВ.Ru]
- ↑ [www.mk.ru/politics/world/news/2013/03/16/826927-k-sarkofagu-s-telom-chavesa-v-muzee-revolyutsii-vyistroilas-ogromnaya-ochered.html К саркофагу с телом Чавеса в Музее революции выстроилась огромная очередь — Мировая политика и международные отношения — МК]
Отрывок, характеризующий Музей революции (Каракас)
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
