Музей современного искусства (Скопье)

Музей современного искусства Музеј на современата уметност

Музей современного искусства (макед. Музеј на современата уметност) расположен в столице Республики Македония, Скопье.

История

После землетрясения в Скопье 1963 года, разрушившего значительную часть города, люди со всего мира оказывали городу помощь в восстановлении. Свою лепту внесли и художники, подарившие городу свои работы (среди них были Джузеппе Сантомазо, ХАП Грисхабер, Петар Лубарда). Коллекционер наивного искусства Герхард Ледич подарил городу своё собрание. В октябре Международная ассоциация художников (AIAP) на своём съезде призвала поддержать начинание коллег, и в разных странах были организованы мероприятия по приобретению произведений искусства для разрушенного города. На основе полученных в дар работ администрацией Скопье 11 февраля 1964 года было принято решение об учреждении Музея современного искусства.

В 1966 году группа варшавских архитекторов «Тигры» (Клышевский, Вежбицкий и Мокжинский) выиграла конкурс на проектирование здания нового музея. Началось строительство 5 апреля 1969 года, и уже 13 ноября 1970 года состоялось его торжественное открытие.

Коллекция

Коллекция поделена на два раздела: отечественное и зарубежное искусство. Большую часть коллекции составляют работы 50-х, 60-х и 70-х годов XX века, также в ней представлены более ста произведений раннего модерна.

Зарубежные мастера

В музее представлены работы таких иностранных живописцев и скульпторов, как Пабло Пикассо, Ханс Хартунг, Виктор Вазарели, Александр Колдер, Пьер Сулаж, Генрик Стажевский, Альберто Бурри, Кристо и Жан-Клод, Энрико Бай, Роберт Якобсен, Этьенн Айду, Золтан Кемени, Эмилио Ведова, Антони Клаве, Георг Базелиц, Андре Массон, Фернан Леже, Франтишек Музика, Эмиль Филла, Джаспер Джонс, Дэвид Хокни, Бернар Бюффе, Пьер Алешинский, Душан Джамоня, Ян Штурса, и других.

Македонские мастера

Из македонских деятелей искусства представлены: Димитар Пандилов, Лазар Личеноски, Никола Мартиноски, Димо Тодоровски, Димитар Кондовски, Ристо Лозаноски, Петар Мазев, Душан Перчинков, Родолюб Анастасов, Танас Луловски, Йордан Грабулоски, Анета Светиева, Димитар Манев, Глигор Стефанов, Петре Николоски, Благоя Маневски, Йован Шумковски и другие.

Здание

Здание площадью более пяти тысяч квадратных метров состоит из трёх соединённых между собой корпусов и построено в стиле позднего модернизма. Авторами проекта выступили польские архитекторы из группы «Тигры». Помимо залов постоянной экспозиции и временных выставок, здесь предусмотрены лекторий, кинотеатр на 120 мест, библиотека, архив, хранилище, вспомогательные и административные помещения, а также музейный магазин и буфет.

Ссылки

• [www.msuskopje.org.mk/ Официальный сайт Музея современного искусства в Скопье.] (макед.)

Отрывок, характеризующий Музей современного искусства (Скопье)

– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.