Музей фотографических коллекций

Музей фотографических коллекций — первый в России частный фото музей фотографии.

История

«Музей фотографических коллекций» представляет из себя коллекцию фотографий, которую Юрий Рыбчинский и Эдуард Гладков, профессиональные фотографы, собирали в течение десяти лет, на частной квартире — с 1993-го по 2003 год.

Собирателей коллекции Юрия Рыбчинского и Эдуарда Гладкова привлекали яркие фото-работы мастеров 1960-х годов, которые работали на советскую журналистику и выделялись своим свободным взглядом: В. Ахломов, Л. Бергольцев, В. Генде-Роте, Г. Копосов, В. Тарасевич.

Неповторимость коллекции составили «инаковидящие», те, кто изредка публиковался в 1970-е и 1980-е годы и снимал, как правило, для себя, в стол: Сергей Гитман, Владимир Куприянов, Александр Лапин, Борис Михайлов, Борис Савельев, Владимир Семин, Ляля Кузнецова, Александр Слюсарев, Михаил Ладейщиков и другие. Ю. Рыбчинский и Э. Гладков сами принадлежали к этому поколению фотографов.

С 1997 года к коллекции стали постепенно добавляться старые мастера — законодатели советской репортажной фотографии: Александр Родченко, который, по мнению коллекционеров, стал той вехой, от которой по другому пути пошла вся отечественная фотография; Марк Марков-Гринберг, Борис Игнатович, Аркадий Шайхет…

Фотографии из собрания этого фонда были переданны на хранение в коллекцию Московского дома фотографии и показаны на выставке: «Фотоэстафета. От Родченко до наших дней» в Центральном Манеже в 2007 году.

Центральным событием вернисажа станет презентация книги «Фотоэстафета. От Родченко до наших дней» из фонда Юрия Рыбчинского и Эдуарда Гладкова — «Музей фотографических коллекций», который передал в дар Московскому Дому фотографии более 2 000 фотографий, среди них оригинальные отпечатки классиков 20-30-х годов: Макса Альперта, Георгия Зельмы, Бориса Игнатовича, Александра Родченко, Евгения Халдея, Якова Халипа, Ивана Шагина, Аркадия Шайхета; коллекция уникальных авторских отпечатков 30-х — 50-х годов Эммануила Евзерихина; фотографический андеграунд 70-х: Борис Михайлов, Александр Слюсарев, Борис Савельев и др.; коллекция фотографов российских регионов и стран Балтии: Николай Бахарев, Михаил Ладейщиков (Новокузнецк), Сергей Чиликов (Йошкар-Ола), Антанас Суткус, Эгонс Спурис, Гунар Бинде и др., а также фотографии современных российских фотохудожников: Франциско Инфанте, Эрика Булатова, Владимира Янкилевского, Игоря Макаревича, Виталия Комара и Александра Меламида, и др. [foto-moscow.narod.ru/news/92603.html]

Выставки

• 1997 — «от Родченко до наших дней» Москва, галерея А3

• 2007 — «от Родченко до наших дней» Москва, Манеж

Книга

• редактор/составитель: Юрий Рыбчинский.; Гладков Э. «Фотоэстафета от Родченко до наших дней» Издание Московского дома фотографии 2007 ISBN 5-93977-023-1

Ссылки

• [www.rg.ru/2004/03/01/a18761.html В Москве покажут фотографии «от Родченко до наших дней», «Российская газета» — № 3417 от 1 марта 2004 г.]

• [www.photographer.ru/events/afisha/1969.htm ФОТОЭСТАФЕТА. ОТ РОДЧЕНКО ДО НАШИХ ДНЕЙ Александр Лаврентьев, Photographer.Ru]

Отрывок, характеризующий Музей фотографических коллекций

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.