Музыка к фильму

Музыкой к фильму (англ. film score), также иногда фоновой музыкой (англ. background music, incidental music), называется ряд композиций, написанных специально для музыкального сопровождения фильма. Данные композиции являются частью саундтрека. Обычно они пишутся одним или несколькими композиторами под руководством режиссёра и/или продюсера. Далее композиции исполняются оркестром, группой, инструментальными солистами, хором или певцами. Запись и последующее сведение этих исполнений производится звукорежиссёром.

На сегодняшний день существует множество композиторов, пишущих такую музыку. Среди них: Говард Шор, Джон Уильямс, Алан Сильвестри, Габриэль Яред, Ханс Циммер, Эннио Морриконе, Эдуард Артемьев, Джеймс Хорнер, Владимир Косма, Клинт Мэнселл.

Изначально в терминологии кино индустрии звуковая дорожка (англ. sound track) означала аудиозапись к фильму. При создании фильмов диалоги, звуковые эффекты и музыка записываются отдельно и потом объединяются в одну общую запись, которая в те времена представляла дорожку на видео-плёнке.

Оригинальная Звуковая Дорожка (англ. Original Sound Track, сокращенно OST) — термин, появившийся в начале 1950-х, и обозначающий вид музыкального альбома. Изначально задуманные кинокомпаниями как рекламная уловка для новых фильмов, саундтреки назывались «музыка из оригинального саундтрека кинокартины» (англ. music from the original motion picture soundtrack). Позже выражение сократилось до «саундтрек к фильму» (англ. original motion picture soundtrack). Если быть точными, то эти записи, как правило, были сделаны из музыкальной дорожки, так как представляли музыку без диалогов или звуковых эффектов.

В 1908 году Камиль Сен-Санс впервые написал музыку специально для фильма «Убийство герцога Гиза».

Первый мюзикл, к которому был официально выпущен саундтрек, был биографией композитора «Бот Шоу» Джерома Керна, «Пока плывут облака», снятые MGM. Оригинальный альбом был выпущен как четыре 10-дюймовые 78 об/мин-пластинки. Только восемь произведений из фильма попало на альбом. Чтобы уместить песни на стороны пластинок, музыка была отредактирована. Это было сделано до появления магнитных лент, поэтому звукорежиссёру пришлось копировать отрывки с дисков, копировать эти отрывки с одного диска на другой, добавляя переходы и затухания, пока не будет сделано последнее сведение. Не стоит говорить, что качество таких записей оставляло желать лучшего.

В MGM Records назвали эти альбомы «альбомами оригинального состава». Они также ввели фразу «записано прямо со звуковой дорожки (англ. sound track)». С годами термин «саундтрек» стал повсеместно употребляем к каждой записи из фильма, неважно, являлась ли эта запись взятой из фильма, или перезаписанной в студии.

Музыка из фильмов стала популярна лишь в эру LP-пластинок. Саундтрек Алекса Норта для фильма «Трамвай „Желание“» был выпущен на 10-дюймовой пластинке фирмой Capitol Records и продавался так хорошо, что фирма переиздала его на 12-дюймовой пластинке с некоторой музыкой Макса Стайнера на другой стороне.

Первым композитором, музыка из саундтрека которого обрела массовую популярность, стал Генри Манчини, получивший «Эмми» и две «Грэмми» за музыку к сериалу «Питер Ганн».

Саундтрек Стайнера к фильму «Унесённые ветром» записывался много раз, но затем фильм был перевыпущен в 1967 году, и MGM Records в конце концов выпустила альбом, записанный прямо со звуковой дорожки. Как и перевыпуск фильма в 1967 году, эта версия саундтрека была искусственно «доработана для стерео». В наше время Rhino Records выпустила саундтрек из «Унесённых ветром» на 2-х CD с оригинальным моно звуком.

Один из самых продаваемых саундтреков к фильмам был саундтрек Джона Уильямса к фильму «Звёздные войны». Большинство саундтреков к фильмам издаются после того, как фильмы заканчивают свои показы в кинотеатрах.

Есть некоторые исключения, в которых в саундтрек включена и дорожка диалога. Фильм Франко Дзеффирелли 1968 года «Ромео и Джульетта» был выпущен на 4 пластинках, как одна пластинка с музыкой и диалогами, и как альбом, содержащий только музыку. Саундтрек к фильму «Кто боится Вирджинии Вулф?» был выпущен Warner Bros Records в виде 2 пластинок RCA Victor также выпустила 2 пластинки со всеми диалогами из фильма «Человек на все времена».

Литература

• Киномузыка // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Рэнди Т. [rus.625-net.ru/cinema/2005/01/kino.htm Кино для звука] // Техника и технологии кино. — 2005. — Вып. 1.
• Cooke M. A History of Film Music. — Cambridge University Press, 2008. — 586 p. — ISBN 978-0-521-01048-1.
• Sherk W., ed. Film and Television Music: A Guide to Books, Articles, and Composer Interviews. — Scarecrow Press, 2011. — ISBN 978-0-8108-7686-6.
• The Cambridge Companion to Film Music : [англ.] / Edited by Robynn J. Stilwell and Peter Franklin. — Cambridge University Press, 2016. — (Cambridge Companions to Music). — ISBN 978-1-107-09451-2.</span>

Отрывок, характеризующий Музыка к фильму

Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.