Мулай Сулайман бен Мохаммед

Сулайман араб. مولاي سليمان‎‎
Султан Марокко
1792 — 28 ноября 1822
Предшественник:	Аль-Язид бен Мохаммед
Наследник:	Мулай Абд ар-Рахман
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	1766(1766) Фес, Марокко
Смерть:	28 ноября 1822(1822-11-28) Рабат, Марокко
Род:	Алауиты
Отец:	Мохаммед III бен Абдаллах

Мулай Сулайман бен Мохаммед (араб. مولاي سليمان بن محمد‎; 1766—1822) — султан Марокко в 1792—1822 годах из династии Алавитов.

Биография

Сулайман — один из пяти сыновей Мохаммеда III, развязавших гражданскую войну за контроль над царством. Он был членом династии Алауитов. В 1795 году Сулайман одержал победу в гражданской войне и начал курс пассивного развития страны.

Сулайман продолжил централизацию и расширение границ государства своего отца, а также положил конец пиратству, которое долгое время действовало на побережье Марокко. В рамках длительных конфликтов Марокко с Испанией и Португалией Сулайман остановил всю торговлю с Европой. Однако, в то же время он продолжил отцовскую политику сближения с США.

Мулай также является автором ряда письменных работ. Самой известной его работой является Inayat Ula li al-Majd. Она посвящена одному из учителей Сулаймана Мохаммеду ибн Абд аль-Салам аль-Фаси. Другой его известный религиозный очерк — Hawashi 'ala Sharh al-Kharshi. Мулай также является автором нескольких литер.

Сулайман умер 28 ноября 1822 года. Через два дня на престол взошёл его племянник Мулай Абд ар-Рахман.

Ссылки

• [www.tidjaniya.com/tijani-compagnons-souleiman.php Религиозное путешествие Сулаймана]  (фр.)
• [www.usa-morocco.org/alaoui.htm Династия Алауитов]

Отрывок, характеризующий Мулай Сулайман бен Мохаммед

Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.