Муласен

МуласенМуласен

</tt> </tt> </tt>

</tt>

Муласен исп. Mulhacén
Северный склон Муласена
37°03′12″ с. ш. 3°18′41″ з. д.37.05333° с. ш. 3.31139° з. д. / 37.05333; -3.31139
Страна	Испания Испания
Регион	Андалусия
Горная система	Кордильера-Пенибетика
Хребет или массив	Сьерра-Невада
Высота вершины	3479 м
Относительная высота	3285 м
Муласен
Муласен

Муласе́н (исп. Mulhacén) — гора на юге Испании, самая высокая вершина Пиренейского полуострова (3479 м). Находится в Кордильере-Бетике, в хребте Сьерра-Невада. На северном склоне горы лежит небольшой лавинный ледник (самый южный в Европе), с которого берёт начало река Хениль (приток Гвадалквивира).

Гора названа в честь мусульманского короля династии насридов Абу-л-Хасана Али, управлявшего Гранадой в XV веке. Его испанское имя — Мулей Асен (Muley Hacén), дало название горе, на вершине которой он был по легенде захоронен.

Муласен является третьей вершиной Западной Европы по относительной высоте, после Монблана и Этны, а во всемирном списке занимает 64 место по этому показателю. Южный и западный склоны горы весьма пологие, а для покорения северного требуется особый навык. Взойти на Муласен можно за день из деревень Капилейра и Тревелес.

Виртуальный тур

Виртуальный тур - 17 панорам
[www.360-vr.net/snevada.php Восхождение на вершину Муласен. Капилейра - Приют Покуэйра - Лагуна-де-Ла Кальдера - Муласен]
[www.360-vr.net/snevada.php Climbing to the top Mulhacen. Capileira - Refugio Poqueira - Laguna de la Caldera - Mulhacen]

Ссылки

• Муласен — статья из Большой советской энциклопедии.  (рус.)
• [www.komandokroketa.org/Mulhacen/Mulhacen.html Маршрут на Муласен]  (исп.)
• [www.peakware.com/peaks.html?pk=1236 Peakware.com]  (англ.)
• [www.summitpost.org/mulhac-n/617430 Summitpost.org]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Муласен

Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.