Мультан, Николай Николаевич

Николай Николаевич Мультан
Дата рождения	24 ноября 1900(1900-11-24)
Место рождения	д. Некрасовщина (ныне Слонимский район, Гродненская область)
Дата смерти	19 сентября 1975(1975-09-19) (74 года)
Место смерти	Ленинград, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1918—1959
Звание
Сражения/войны	Гражданская война Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Николаевич Мультан (24 ноября 1900, д. Некрасовщина, Белоруссия — 19 сентября 1975, Ленинград) — командир 69-го стрелкового корпуса 49-й армии 2-го Белорусского фронта. Генерал-лейтенант. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 24 ноября 1900 года в деревне Некрасовщина ныне Слонимского района Гродненской области Белоруссии в семье рабочего. Русский. Окончил 4 класса реального училища и 2 класса железнодорожного училища в городе Барановичи. Работал на железнодорожной станции Батюшково.

В Красной Армии с сентября 1918 года, писарь и продкаптенармус 1-го коммунистического продовольственного отряда в Смоленске, затем в 10-м Московском стрелковом полку в городе Козлов Тамбовской губернии. С февраля 1919 года — адъютант батальона в 98-м Советском стрелковом полку. В 1920 году окончил 1-е Московские пехотные курсы, затем на той же должности. С октября 1920 года — командир взвода 58-го стрелкового полка 20-й отдельной стрелковой бригады в Нижнем Новгороде. Участник Гражданской войны на Южном и Западном фронтах, а также под Петроградом в 1919 году и против повстанцев в Тамбовской губернии. Член РКП(б)/КПСС с 1919 года. В бою в июле 1920 года был тяжело ранен. С октября 1921 года — начальник команды 10-го отдельного батальона Частей особого назначения в Симбирске. В июне 1922 года окончил повторные курсы комсостава Приволжского военного округа, затем был комендантом штаба ЧОН в Самаре. С января 1923 года — командир роты отдельного караульного батальона в Чапаевске, с марта 1923 по сентябрь 1925 года — помощник командира и командир роты 99-го стрелкового полка 33-й стрелковой дивизии Приволжского военного округа.

В 1927 году окончил Минскую военную пехотную школу, с сентября 1927 — помощник командира и командир роты 21-го стрелкового полка 7-й стрелковой дивизии Украинского военного округа. С февраля 1930 по сентябрь 1931 года — командир роты, начальник полковой школы, помощник начальника штаба полка, начальник штаба батальона в 120-м стрелковом полку 40-й стрелковой дивизии. В 1932 году окончил разведывательные военные курсы при Разведывательном управлении РККА. С 1932 года — помощник начальника 1-й части и начальник 2-й части штаба 94-й стрелковой дивизии Сибирского военного округа. С мая 1936 года — военный цензор, с марта 1938 года — начальник разведывательного отдела штаба Сибирского военного округа. В 1939 году окончил 1 курс Военной академии имени М. В. Фрунзе. С сентября 1939 года командовал 418-м стрелковым полком 133-й стрелковой дивизии Сибирского военного округа, который дислоцировался в Новосибирске.

На фронтах Великой Отечественной войны с сентября 1941 года, когда переброшенный на фронт полк вступил в бой в составе 24-й армии Резервного фронта. С октября 1941 года сражался в составе 22-й армии Западного фронта во время Вяземской оборонительной операции, в 31-й армии Калининского фронта в Калининской оборонительной операции, в 16-й армии Западного фронта в Клинско-Солнечногорской оборонительной операции. В декабре 1941 года назначен начальником штаба 133-й стрелковой дивизии в 49-й армии Западного фронта, участвовал в наступательном этапе битвы за Москву, в Ржевско-Вяземской операции 1942 года на Юхновском направлении. С июля 1942 года — командир 42-й стрелковой дивизии, отличившейся в Смоленской наступательной операции при освобождении города Смоленска. За это дивизия была удостоена почётного наименования «Смоленская». Генерал-майор. С ноября 1943 года — командир 69-го стрелкового корпуса в 33-й и 49-й армиях на Белорусском и 2-м Белорусском фронтах. Особенно успешно проявил себя на этом посту в Белорусской и Восточно-Прусской наступательных операциях.

Командир 69-го стрелкового корпуса генерал-майор Мультан Н. Н. умело организовал и осуществил 26 июня 1944 года форсирование Днепра в районе деревни Добрейка Шкловского района Могилёвской области Белоруссии. Воины корпуса участвовали в освобождении города Могилёва.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года за умелое командование стрелковым корпусом, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество генерал-майору Мультану Николаю Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны продолжал командовать тем же корпусом в Вооружённых Силах СССР. С мая 1946 по июнь 1950 годов — начальник Управления боевой и физической подготовки Киевского военного округа. В 1951 году он окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова. С 1951 года — начальник Управления боевой и физической подготовки Ленинградского военного округа, в июле 1954 года понижен в должности до первого заместителя начальника этого Управления. С октября 1954 года — командир 30-го гвардейского стрелкового корпуса. С июня 1956 года — заместитель Главного военного советника — старший советник по обучению войск заместителя Министра национальной обороны Германской Демократической Республики.

С марта 1959 года генерал-лейтенант Мультан Н. Н. — в отставке. Жил в городе-герое Ленинграде, где и скончался 19 сентября 1975 года. Похоронен на Серафимовском кладбище.

Награды

Награждён 2-мя орденами Ленина, 4-мя орденами Красного Знамени, 2-мя орденами Суворова 2-й степени, орденом Красной Звезды, медалями.

Именем Героя названа улица в городе Березино Минской области Республики Беларусь.

Литература

• Великая Отечественная: Комкоры. Том 1. Биогр. словарь. — М.: Жуковский, 2006.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. — Минск, 1984.
• Новосибирцы Герои Отечества. — Новосибирск, 2010.
• Солдатами были все. 2-е доп. и испр. изд. — Минск. 1972.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2004 Николай Николаевич Мультан]. Сайт «Герои Страны». Проверено 27 января 2014.

Отрывок, характеризующий Мультан, Николай Николаевич

Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения