Правдино (Красносельское сельское поселение)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Муолаа»)
Перейти к: навигация, поиск
Посёлок
Правдино
Страна
Россия
Субъект Федерации
Ленинградская область
Муниципальный район
Сельское поселение
Координаты
Прежние названия
Муолаа
Население
128[1] человек (2010)
Часовой пояс
Почтовый индекс
188836
Автомобильный код
47
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41215836013 41 215 836 013]
Показать/скрыть карты

Пра́вдино (до 1948 Му́олаа, фин. Muolaa) — посёлок в Красносельском сельском поселении Выборгского района Ленинградской области.





История

Название села Муолаа происходит от шведской королевской усадьбы Молагорд (швед. Malagerd), находившейся у северной оконечности озера Муолаанъярви. С 1343 года в районе будущего села действовал Бригиттский монастырь.

В 1852 году была построена лютеранская церковь (арх. Эрнст Лорманн). За церковной оградой стоял памятник воинам белой гвардии, погибшим во время Гражданской войны, а также находился один из двух (после 1918 г.) древних ритуальных «священных камней Пюхяристи».

Напротив церкви находилось здание волостной администрации, где решались административные вопросы. В этом же здании находилась также и контора сберегательного банка. По другую сторону дороги находилось почтовое отделение. Также в селе находился магазин «Акционерной торговой сети Карельского перешейка» (фин. Kannaksen Osuusliikke).

Усадьба пробста находилась примерно в полукилометре у северо-западу от церкви, у самой дороги. Возделыванием картофеля на полях деревни Кирккоранта, принадлежавших усадьбе священника, занимался Эмиль Вайттинен — крупнейший на Карельском перешейке специалист по картофелеводству.

До 1939 года село Муолаа являлось центром одноимённой волости Выборгской губернии (Финляндия). Население волости на 1939 год составляло 11 959 человек.

Во время Зимней войны село было оккупировано советскими войсками. 18 декабря 1939 года церковь была взорвана советским разведчиком-сапёром Николаем Никитичем Никитиным. Согласно условиям Московского мирного договора село отошло к СССР и вошло в состав КФССР. Большинство финских жителей эмигрировали в г. Сомеро.

Летом 1944 года село Муолаа вновь вошло в состав СССР по итогам московского перемирия. В 1948 году ему было присвоено название Правдино.

По данным 1990 года посёлок Правдино входил в состав Красносельского сельсовета[2].

В 1997 году в посёлке проживали 114 человек, в 2007 году — 81[3][4].

Знаменитые уроженцы

Фото

Улицы

Дачная, Лесная, Озёрная, Славы, Центральная[5].

Напишите отзыв о статье "Правдино (Красносельское сельское поселение)"

Примечания

  1. [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/b281da004d2c553abe51bef5661033e3/%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C.rar Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Ленинградская область.]
  2. Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Лениздат, 1990, ISBN 5-289-00612-5, стр. 57
  3. [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%202007%20g_8.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб., 2007, с. 82]
  4. Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб, 1997, ISBN 5-86153-055-6, стр. 58
  5. [www.ifns.su/47/006/000117.html Система «Налоговая справка». Справочник почтовых индексов. Выборгский район Ленинградская область]

Ссылки

  • muolaa.com
  • [kannas.ru/vyborg_district3.htm#Muolaa История некоторых населённых пунктов Выборгского района Ленинградской области]
  • terijoki.spb.ru/kirkko/muolaa.php

Отрывок, характеризующий Правдино (Красносельское сельское поселение)

Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.