Муравьёв, Алексей Владимирович
Поделись знанием:
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
| Алексей Владимирович Муравьёв | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
Алексе́й Влади́мирович Муравьёв (род. 1 августа 1969, Москва, СССР) — российский историк-востоковед, религиовед[1], специалист по истории восточного христианства, публицист[2][3]. Кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры цивилизационного развития Востока Школы Востоковедения НИУ ВШЭ[4], старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН[5], преподаватель МГУ им. М. В. Ломоносова[5].
Содержание
Биография
Родился 1 августа 1969 в Москве в семье филолога, переводчика и литературоведа Владимира Муравьёва. Окончил школу № 31 Краснопресненского р-на в Москве.
В 1992 году окончил филологический факультет МГУ по кафедре классической филологии. Занимался востоковедными дисциплинами во Франции, Англии и Германии. Работал с известным востоковедом М. ван Эсбруком во Франции и Германии. В 1995 году в Институте всеобщей истории РАН защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме «Юлиан Отступник и ранневизантийская политическая теория в IV—V вв.» (Специальность — 07.00.03 «Всеобщая история (соответствующего периода»).
Работал пресс-секретарём Российской православной автономной церкви.[6] Был прихожанином московского прихода РПАЦ в честь Св. Царя-Мученика Николая и всех Новомучеников и Исповедников Российских.[7] Член Православного Братства св. Царевича Алексия.[8]
Был в 2004—2014 годах заместителем директора Московского духовного училища Русской православной старообрядческой церкви.[9][10] С 2008 года — член Учебного Совета Митрополии Русской православной старообрядческой церкви.[10]
До 2013 года секретарь редакционной коллегии, с 2013 — член редакционного совета журнала РАН «Христианский Восток» (Государственный Эрмитаж).[2] С 2014 года член редакционной коллегии журнала «Вестник древней истории». Член Управляющего Совета Ассоциации российских религиоведческих центров.[1] Действительный член Вольного исторического общества (2014). Член Международного общества сирийских исследований (Париж). С 2003 года — член Института высших исследований (Принстон, США).
С 2016 года проводит старообрядческие онлайн-лекции.[11][12]
Интересные факты
- Внук литературоведа Ирины Игнатьевны Муравьёвой, внук философа, культуролога, писателя и эссеиста Григория Соломоновича Померанца[13], сын переводчика Владимира Сергеевича Муравьёва.
- Алексей Муравьёв сыграл в телесериале «Гостья из будущего» Борю Мессерера[14], однако в дальнейшем в кино не снимался.
- Алексей Муравьёв в 2013—2014 г. написал серию публицистических философско-исторических статей для сайта «Полит.ру», проект «Русская политейя»
Научные публикации
Диссертация
- Муравьёв А. В. Юлиан Отступник и ранневизантийская политическая теория в IV—V вв. : автореферат дис. … кандидата истор. наук : 07.00.03 / Рос. АН Ин-т всеобщей истории. — Москва, 1995. — 17 с.
Книги
- «Die sinaitische Übersetzung der syrischen Juliansage» (CSCO, в печати, совместно с М. ван Эсбруком)
- Map Афрем Нисибинский (прп. Ефрем Сирин). Юлиановский цикл / Предисл., пер. с сир., комм, и указ.: А. В. Муравьев; научн. ред.: Д. А. Поспелов. — М.: Фонд «Наследие Православного Востока», Братство святителя Григория Паламы, Издательство «Инфорес», 2006
- Map Исхак с горы Матут (прп. Исаак Сирин). Воспламенение ума в духовной пустыне / Предисл., пер. с сир., комм, и указ.: А. В. Муравьев; . — Σμάραγδος Φιλοκαλίας. Святая Гора Афон — М.-СПб, 2008
Статьи
- на русском языке
- Муравьёв А. В. «Афинагора Афинянина Предстательство за христиан» // Вестник древней истории, 3, 1993, сс. 235—252; 4, 1993, pp. 263—279.
- Муравьёв А. В. «Епископ против кесаря. К истории одного ранневизантийского политического мотива» // Вестник древней истории, 4, 1994, сс. 140—153.
- Муравьёв А. В. Рецензия на J. Pelikan «Christianity and classical culture» // Вестник древней истории, 3, 1995, сс. 240—243.
- Муравьёв А. В. Рецензия на J. A. McGucken «Saint Cyril of Alexandria». The Christological Controversy. // Вестник древней истории, 2, 1996, сс. 221—225.
- Муравьёв А. В. «Инвективы Григория Богослова против Юлиана Отступника как источник по ранневизантийской политической теории». // Византийские очерки. М., 1996. сс. 57-76.
- Муравьёв А. В. «Учение прп. Ефрема Сирина о христианском царстве». // Традиции и наследие христианского Востока, М., 1996, cc. 327—342. (перепечатано в Regnum aeternum (М., 1996) сс. 18-33).
- Муравьёв А. В. «Сакрализация языка как проблема церковной истории». // Единство Церкви. М., 1996, cc. 190—195.
- Муравьёв А. В. «Переписка Василия Великого и Юлиана Отступника в её отношении к житийной традиции последнего» (BHG 260) // Вестник древней истории, 3. 1997, cc. 156—170.
- Муравьёв А. В. Чудо об открытии церкви в Нике из жития Василия Великого по византийской и древнегрузинской версиям". (совместно с М. Касрадзе) // Христианский Востокъ, 1/7, 1999, pp. 302—316.
- «Martyres sub Juliano Apostata, I». Действительное место страдания Мануила, Савела и Исмаила. // Вестник древней истории, 1, 2001, сс. 34—49.
- «Сирийский исихазм». // Библиография исихазма. М., 2004, pp. 200—220.
- Муравьёв А. В. «Алексий, Человек Божий». // Исторический вестник 3—4 (7—8), 2000, сс. 7—12.
- Муравьёв А. В. Рецензия на «Syrian Christians under Islam: the first thousand years». // Христианский Востокъ, 4, 2003 (в печати).
- Муравьёв А. В. «Кубар-Афродита. Некоторые наблюдения над византийской антиисламской полемикой IX в.». // Христианский Востокъ 4 (2003)
- Муравьёв А. В. «Образ Шапура II в сирийской литературе» // Вестник древней истории (номер памяти С. С. Аверинцева)
- Муравьёв А. В. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/82/1428079091a5679934a689075665d3f166c58fc4ca/messalianism.pdf «Мессалианский» миф iv-v вв. и споры об аскетике в иранской Церкви Востока VII в. н. э.] // Вестник древней истории. 2010. Т. 275. № 4. С. 153—167.
- Муравьёв А. В., Немировский А. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/60/1428079165b49e7a3a82834c5d4e83890a3279cffe/Nineveh_Suz.pdf От Ниневии до Сузианы: заметки о топографии Месопотамии в сирийских источниках] // Вестник древней истории. 2012. Т. 3. С. 67-77.
- Муравьёв А. В. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/19/1428079334bc49032e55395e1010810d5e59f44abd/Muraviev_Ad_Patricium-libre.pdf «Послание к авве Симеону» в сборнике ΑΣΚΗΤΙΚΟΙ ΛΟΓΟΙ Исаака Сирина: история одного псевдоэпиграфа] // Вестник древней истории. 2012. № 4. С. 49-62.
- Муравьёв А. В. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/29/14280794263e733b2788953abedb0dc2db869a723e/PSTGU_filolog5(40)_Муравьев.pdf Личные имена в восточно-сирийской литургической рукописи из Тайбэя] // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 3: Филология. 2014. № 5(40). С. 55-67.
- Муравьёв А. В. Китай (сиро-уйгурское христианство) // Православная энциклопедия. Том XXXV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2014. — С. 240-248. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-041-7 ([www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/58/14280797344e8839171c7d0df5764080fe1e2b9034/Китай_сиро-уйгурское%20христианство.pdf текст статьи])
- Муравьёв А. В. Lapsus traductoris: подходы к неточностям перевода с арамейского на греческий (корпус мар Исхака Ниневийского) // Иудаика и арамеистика. Сборник научных статей на основе материалов Третьей ежегодной конференции по иудаике и востоковедению Вып. 3. СПб. : АНОО «Петербургский институт иудаики», 2014. С. 162—173.
- Муравьёв А. В. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/90/14280798893cf7be8f40b82e555c8be6bae6ef0d92/66-86_Muravev_Msal%203.pdf Mṣalyānūthā 3. Иоанн Златоуст в Антиохии, движение акимитов и вопрос о содержании «мессалианской ереси»] // Вестник древней истории. 2015. № 1. С. 66-86.
- на других языках
- Muraviev A. V. «Three martyrs of Chalcedon and the Persian Campaign of the Emperor Julian» // Studia Patristica, XXIX, 1996, pp. 94-100.
- Muraviev A. V. «Les noms propres dans les resumes arabes du „roman“ syriaque sur Julien l’Apostat». // Parole de l’Orient, 24, 1999, pp. 359—365.
- Muraviev A. V. «La partie syriaque du dossier hagiographique de St. Basile le Grand». VII Symposium Syriacum [ОСА 256], 1998, pp. 203—210.
- Muraviev A. V. «Ghassanids» (Entry). The Guide to the Late Antique World, Ed. G.Bowersock, O. Grabar (Harvard, 1999) s. v.
- Muraviev A. V. «The Syriac Julian Romance and its Place in Literary History». // Христианский Востокъ, 1/7, 1999, pp. 194—206.
- Muraviev A. V. «The Syriac Julian Romance as a Source of the Life of St. Basil the Great». M. F. Wiles, E. J. Yarnold, Studia Patristica, XXXVII, Papers presented at the Thirteenth International Conference on Patristic Studies held in Oxford 1999.
- Muraviev A. V. «The Fragments of the Syriac Julian Romance from the Manuscript Paris Syr. 378». (совместно с С. Броком) // Христианский Востокъ, 2/8, 2000, сс. 14—34.
- Muraviev A. V. Cappadocian Writers. Other Greek Writers. Leuven, 2001, pp. 240—249.
- Muraviev A. V. «Aphthartodoketismus Justinians und seine Bedeutung fur die Geschichte der Kirche in Byzanz und im Orient». // Materialien des Pro Oriente Kollokviums, Innsbruck, 2003, SS. 114—125.
- Muraviev A. V. «Die plerophorische Wurzeln der Konziliengeschichte von Sawiros ibn al-Moqaffa‘, des Bischofes der 9. Jh.», Pre-Actes du XX Congres des byzantinistes. Communications libres, Paris, 2001, сс. 271—272.
- Muraviev A. V. «Macarian or Evagrian? : Some Observations on the Development of the Syriac Asceticism in Middle Ages». // Origeniana Octava, Pisa, 2003, рр. 1185—1191.
- Muraviev A. V. «Martyres sub Juliano Apostata 2: св. Лукиан баальбекский». // Сборник памяти. М. Ван Эсбрука
- Muraviev A. V. «La chronologie eschatologique byzantine et la date du Roman sur Julien l’Apostat». A.I.O.N.
- Muraviev A. V. The New Persian Marriage Contract in the Syriac Manuscript from Turfan, in: The History Behind the Languages. Essays of Turfan Forum on Old Languges of the Silk Road ([語言背後的歷史—西域古典語言學高峰論壇論文集]). Shanghai : Academia Turfanica, 2013. P. 160—164.
- Muraviev A. V. La médecine thérapeutique en syriaque (ive-viie siècle), in: Les sciences en syriaque Vol. 11: Études syriques. P. : Librairie orientaliste Paule Geuthner S. A., 2014. Ch. 8. P. 253—284.
- Muraviev A. V. Mar Isḥaq Ninevita and Possible Medical Context of Eastern Syriac Asceticism // Parole de L’Orient. 2015. Vol. 40. P. 1-15.
Публицистика
- [portal-credo.ru/site/print.php?act=tv_reviews&id=52 Рецензия на A. Grillmeier. «Jesus der Christus im Glauben der Kirche»] Band 2/3. Die Kirchen von Jerusalem und Antiochien nach 451 bis 600.
- [portal-credo.ru/site/print.php?act=tv_reviews&id=51 Рецензия на «Выговская пустынь»]
- [portal-credo.ru/site/print.php?act=tv_reviews&id=9 Рецензия на «Nicholas Fennell. The Russians on Athos».]
- [www.strana-oz.ru/users/muravev-aleksey Публикации] в «Отечественных записках»
- [polit.ru/author/a_muravyev/ Статьи] на Полит.ру
Учебники
- Основы православной культуры. 4 класс : учебник для общеобразовательных организаций. — М. : Просвещение, 2013. — 159 с. — (Основы духовно-нравственной культуры народов России) (Основы религиозных культур и светской этики) (Перспектива) (ФГОС). ISBN 978-5-09-019030-5
- Основы духовно-нравственной культуры народов России. Основы религиозных культур и светской этики. Основы православной культуры. 4 класс : учебник для общеобразовательных организаций. — 2-е изд. — М. : Просвещение, 2014. — 159 с. — (Перспектива) (ФГОС). ISBN 978-5-09-031956-0
Напишите отзыв о статье "Муравьёв, Алексей Владимирович"
Примечания
- ↑ 1 2 [philosophy.spbu.ru/2628/8179 Резолюция Второй конференции Российского сообщества преподавателей религиоведения (Санкт-Петербург, 2-4 июня, 2011)]. Сайт философского факультета СПГУ. Проверено 7 августа 2011. [www.webcitation.org/61FyeO142 Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.strana-oz.ru/authors/?author=104 Алексей Владимирович Муравьев]
- ↑ [magazines.russ.ru/oz/2003/1/2003_01_52.html Журнальный зал]
- ↑ [www.hse.ru/org/persons/136322967 Муравьёв Алексей Владимирович] // Школа Востоковедения НИУ ВШЭ
- ↑ 1 2 [www.igh.ru/collab/clb_hs-02.html Институт всеобщей истории РАН]
- ↑ Лункин, 2004, с. 79.
- ↑ [st-elizabet.narod.ru/foto1998_2000.htm История в фотографиях 1998—2000] // Храм святой преподобномученницы великой княгини Елизаветы в Санкт-Петербурге
- ↑ [vertograd.narod.ru/items/0055.htm Братское исповедание веры и церковной позиции Православного братства св. апостола Иакова, брата Господня по плоти (Москва), Православного братства св. царевича Алексия (Москва), прихода святителя Василия Рязанского (Рязань) и наших единомышленников — братьев и сестёр во Христе] // Вертоградъ. Православный журнал Рассылка новостей № 55. Среда, 11 апреля 2001 года. 14:15
- ↑ [www.ug.ru/issues08/?action=page&pid=15&i_id=40 Дискуссионный клуб «УГ»]
- ↑ 1 2 [www.rpsc.ru/index.php?id=235 Постановления Совета Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви (г. Москва, 23-24 июля 2008 года)]
- ↑ [www.youtube.com/channel/UC1QWjKx8DyneTzsjNFBjpaQ Христианская старообрядческая школа]. YouTube. Проверено 25 апреля 2016.
- ↑ [pvdb.ru/ Посвятим Воскресный день Богу! Старообрядческие онлайн-лекции | Старообрядческий сайт]. pvdb.ru. Проверено 25 апреля 2016.
- ↑ [lenta.ru/articles/2013/02/19/pomerants/ «Он показал нам, как можно не лгать» Памяти Григория Померанца]. «Lenta.ru» (19 февраля 2013). Проверено 4 июля 2013. [www.webcitation.org/6HufkOPSj Архивировано из первоисточника 6 июля 2013].
- ↑ [goldteam.su/forum/index.php?s=2cbda92dbf30ef315ab33931cd1563f7&showtopic=72932&st=0&p=139407&#entry139407 Дети-актёры и их судьбы]
Литература
- Лункин Р. Н. Российская православная автономная церковь (РПАЦ) // Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания / Отв. ред. М. Бурдо, С. Б. Филатов. — М.: Университетская книга, Логос, 2004. — Т. I. — 328 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94010-237-9.
Ссылки
- [facebook.com/alexey.v.muraviev Официальная страница Алексея Муравьёва] в социальной сети Facebook
- [www.hse.ru/org/persons/136322967 Страница] на сайте НИУ ВШЭ
- [krotov.info/yakov/3_vera/3_radio/20080216.htm С христианской точки зрения] — выступление на радио «Свобода», 16.02.2007.
- [krotov.info/spravki/persons/21person/1969muravyov.htm Алексей Владимирович Муравьёв] на сайте Якова Кротова
- [www.strana-oz.ru/authors/?author=104 Алексей Владимирович Муравьев] на сайте журнала «Отечественные записки»
- [postnauka.ru/author/muraviev Алексей Муравьёв] // ПостНаука
- Муравьёв А. В. [echo.msk.ru/programs/razvorot/1507524-echo/ Какие культурные ценности разрушают ИГИЛ] // Эхо Москвы. — 09.03.2015.
Отрывок, характеризующий Муравьёв, Алексей Владимирович
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Категории:
- Кандидаты исторических наук
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Религиоведы России
- Историки России
- Публицисты России
- Выпускники филологического факультета МГУ
- Персоналии:Старообрядчество в России
- Деятели старообрядчества
- Византинисты
- Авторы энциклопедий и словарей
- Патрологи
- Востоковеды России
- Преподаватели ВШЭ
- Сотрудники Института всеобщей истории РАН
- Авторы учебников
- Преподаватели МГУ
- Антиковеды России
