Муравьёв, Николай Назарьевич

Николай Назарьевич Муравьёв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Новгородский губернатор
1815 — 1818
Предшественник:	Павел Иванович Сумароков
Преемник:	Дмитрий Сергеевич Жеребцов
Новгородский вице-губернатор
1812 — 1814
Предшественник:	Николай Иванович Мальгин
Преемник:	Роман Иванович Татищев
Рождение:	14 (25) октября 1775(1775-10-25) Новгородская губерния, Российская империя
Смерть:	4 (16) января 1845(1845-01-16) (69 лет) Санкт-Петербург
Отец:	Назарий Степанович Муравьёв
Мать:	Марфа Казаринова
Супруга:	1 Екатерина Николаевна Мордвинова 2 Елизавета Антоновна, Моллер
Дети:	Николай Николаевич Муравьёв-Амурский Валериан Николаевич Муравьёв

Николай Назарьевич Муравьёв (1775—1845) — историк-археолог, новгородский губернатор, сенатор из рода Муравьёвых. Статс-секретарь Николая I. Отец графа Н. Н. Муравьёва-Амурского.

Жизнь и карьера

Родился в окрестностях Новгорода, в родовой усадьбе своего отца, Назария Степановича Муравьёва, селе Малые Теребони. Первоначальное образование получил дома под руководством приходского пономаря, а в 1785 году поступил в Горный кадетский корпус, где учился до 1790 года. По желанию отца отправился, по окончании обучения, на службу в Нерчинск, откуда в конце 1791 года доставил в Петербург выплавленное на заводах серебро.

В 1792 году перешёл во флот, в котором и прослужил 10 лет. В течение этого времени он провёл 7 лет в Англии, служил на английском военном корабле, потом командовал русским линейным кораблем. Капитан 2-го ранга (1800), капитан 1-го ранга (1803).

В 1803 году перешёл в министерство народного просвещения, заняв сначала должность старшего письмоводителя при попечителе Московского университета М. Н. Муравьёве, затем с 1806 года был правителем канцелярии попечителя; в 1810 году вышел в отставку и поселился в своём новгородском имении.

С 1813 года — новгородский вице-губернатор. Эту должность получил благодаря протекции губернатора Сумарокова, которого через два года и сменил в губернаторском кресле, что объяснялось покровительством со стороны Аракчеева. Посещавший в 1818 году дом Муравьёвых Е. Ф. Брадке отмечал:

Этот человек, старый моряк, показался мне в то время весьма приятным; он много читал и, по-видимому, владел большим запасом здравого рассудка: но дальнейшая судьба его тому противоречит, так как честолюбие, чванство и чувственность довели его до безрассудных поступков, казавшихся непонятными для тех, кто знавал его прежде. Г-жа Муравьева была достойная женщина, весьма образованная, с направлением религиозным; она рано скончалась, и весьма вероятно, что она своим влиянием спасала мужа от многих ошибок

— Шерих Д. [www.debri-dv.ru/article/1883 «Санкт-Петербургские ведомости», № 177] из публикации: «Русский Архив». 1875, кн. I, С. 35

В 1818 г. переведён на пост секретаря при управляющем собственной Его Императорского Величества канцелярией, затем возглавил 1-е отделение канцелярии, а после воцарения Николая I — и всё это учреждение.

В январе 1832 года он оставил службу и поселился в приобретённой незадолго до этого мызе Ивановка, что на Шлиссельбургской дороге. В этом имении, переименованном в Покровское, он занимался сельским хозяйством, завёл сахарный завод, изобрёл даже особый способ вываривать и рафинировать сахар. Умер 4 января 1845 года. Похоронен на Фарфоровском кладбище в Санкт-Петербурге.

Им написано: «Описание древней новгородской серебряной гривны и её рублей» (М., 1826), «Исторические исследования о древностях Новгорода, касающиеся его монет, местности, населения, окольностей, укреплений строений, нравов жителей и свойства управления» (СПб., 1828), «L’univers et ses mondes et l’homme et ses espèces» (СПб., 1840); а также: «Некоторые из забав отдохновения с 1805 г.…» (СПб., 1828—1851), «Киргизский пленник» (повесть в стихах, М., 1828) и др.

Семья

Был дважды женат; всего детей у него было 17 человек, десять сыновей и семь дочерей, из которых многие умерли в малолетстве, так что к 1840 году в живых осталось 9 человек:

1. жена с 1808 года Екатерина Николаевна, урожд. Мордвинова (1791—1819), дочь порховского помещика Николая Михайловича Мордвинова (1768—1844) и сестра сенатора А. Н. Мордвинова.
   • Николай (1809—1881)
   • Валериан (1811—1869)
   • Александра (1813—1871), замужем за генерал-лейтенантом Фёдором Фёдоровичем Моллером.
   • Екатерина (1814—1890), автор «Записок», напечатанных в 1890 году в «Русской старине»; с 1836 года замужем за Александром Фёдоровичем Моллером.
   • Вера (1815—1846), с 1840 года замужем за Николаем Васильевичем Шестаковым.
   • Александр (1819—1885).
2. жена с 1823 года Елизавета Антоновна, урожд. Моллер (1807—1877), дочь адмирала А. В. Моллера и Юлии Фёдоровны (урожд. Нолкен; 1789—1879); сестра художника Ф. А. Моллера и генерал-лейтенанта Э. А. Моллера.
   • Елизавета (1824—1868), с 1842 года замужем за Николаем Ивановичем Бахметевым.
   • Юлия (1825—1878), с 1845 года замужем за Алексеем Егоровичем Пашковым (1821—1896).
   • Ольга (1841—?), с 1868 года замужем за Константином Николаевичем Кузьминым (ум. 1888).

Литература

• [feb-web.ru/feb/batyush/texts/ps0/ps3/Ps32595-.htm Примечание] // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. / Со ст. о жизни и соч. К. Н. Батюшкова, написанной Л. Н. Майковым, и примеч., составленными им же и В. И. Саитовым. — СПб.: П. Н. Батюшков, 1885—1887. Т. 3. Письма. — 1886. — XV, 804 с
• Муравьев, Николай Назарович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Муравьёв, Николай Назарьевич

– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.