Мурзаева, Ирина Всеволодовна
Ирина Мурзаева | |
Место рождения: | |
---|---|
Профессия: | |
Награды: |
Ири́на Все́володовна Мурза́ева (15 мая 1906, Красноуфимск, Российская империя — 3 января 1988, Москва, СССР) — советская актриса театра и кино.
Биография
Родилась 15 мая 1906 года в Красноуфимске в семье художника и учительницы. Затем вместе с семьёй переехала в Москву. Училась в гимназии, посещала драмкружок.
Окончила театральный техникум им. Луначарского (1927). В 1927—1928 и в 1930—1931 — актриса Свердловского ТЮЗа, в 1928—1937 — театра-студии под руководством Р. Н. Симонова, в 1937—1956 — актриса и режиссёр Московского ТРАМа (с 1938 года — театр имени Ленинского комсомола).
В кино дебютировала в фильме Константина Юдина «Сердца четырех». Многократно снималась в киножурналах «Ералаш» и «Фитиль».
Одна из наиболее популярных «комических старух» советского кино.
Нонна Мордюкова так сказала о Ирине Мурзаевой в одном из интервью: «Это была наша отрада, чудо из чудес! Бывают же такие люди — безвозрастные. Иногда она напоминала девушку — красная, скромная. Но тут же могла послать матом. Она безумно любила сына, и дети постоянно к ней липли, даже самые маленькие. И не только дети, с ней каждый хотел поговорить. Раскрепощенный, нескончаемо интересный человек, безумно талантливая актриса. Если бы все были такими, как она и моя мама, мы летали бы на крыльях, жизнь была бы намного легче и справедливей».
Второй муж — актёр студии Рубена Симонова Николай Толкачев (1903—1987), затем актёр Московского драматического театра имени М. Н. Ермоловой. Сын — Борис Николаевич Мурзаев (1938), которого воспитывала одна; внук — Игорь Мурзаев (1975).
Скончалась 3 января 1988 года в Москве на 82-м году жизни. Похоронена в г. Москве на Донском кладбище (Колумбарий 14, секция 65).
Работы в театре
- 1941 — «Парень из нашего города» К. Симонова; постановщики Иван Берсенев и Владимир Соловьёв — Анна Ивановна
Фильмография
- 1941 — Сердца четырёх — маникюрша Тамара Спиридоновна
- 1944 — Свадьба — гостья
- 1945 — Близнецы — Алла Брошкина
- 1945 — Слон и верёвочка — соседка
- 1954 — Анна на шее — Мавра Григорьевна
- 1957 — Екатерина Воронина — Калерия Ивановна
- 1957 — Девушка без адреса — проводник
- 1959 — Произведение искусства — Мать адвоката (нет в титрах)
- 1960 — Простая история — мать
- 1961 — Вечера на хуторе близ Диканьки — дьячиха
- 1962 — Весёлые истории — дама на матрасе
- 1963 — Когда казаки плачут — Прасковья
- 1964 — Сказка о потерянном времени — злая волшебница Анна Ивановна
- 1965 — Дети Дон Кихота — старуха с собакой Вихрем
- 1965 — Чистые пруды — стрелочница
- 1965 — Двадцать лет спустя — встревоженная горожанка
- 1965 — Голубая чашка — молочница
- 1966 — Женщины — консьержка
- 1967 — Железный поток — Горпина
- 1968 — Огонь, вода и… медные трубы — гостья
- 1969 — Гори, гори, моя звезда — тапёрша
- 1969 — Взрыв после полуночи — жена чиновника
- 1969 — Последние каникулы — частница
- 1969 — Вчера, сегодня и всегда — дама в тёмных очках
- 1970 — Опекун — Антонина Ивановна Прокопчук
- 1970 — В тридевятом царстве… — первая фрейлина
- 1971 — 12 стульев — экскурсовод
- 1971 — Старики-разбойники — смотрительница музея
- 1972 — Учитель пения — бабушка
- 1972 — Вот моя деревня — Тереза Ивановна, учительница
- 1972 — Меченый атом — тетя Рита
- 1973 — Полуночник (Литовская киностудия) — бабушка Зиты
- 1974 — Северная рапсодия — бабушка Ладейкина
- 1974 — Три дня в Москве — Матрёна
- 1976 — Повесть о неизвестном актёре — старая актриса
- 1976 — Преступление — бабушка
- 1976 — Про дракона на балконе, про ребят и самокат — Таисья Ивановна
- 1976 — Не плачь, девчонка — врач призывной комиссии
- 1976 — Принцесса на горошине — маркиза
- 1977 — Розыгрыш — соседка Фира Соломоновна
- 1977 — Приехали на конкурс повара — Клавдия Ивановна
- 1978 — Инкогнито из Петербурга — пожилая дама
- 1978 — Сдаётся квартира с ребёнком — старушка с папиросой, квартиросъёмщица
- 1978 — Близкая даль — секретарша Нила Андреевича
- 1981 — Сказка, рассказанная ночью — тётушка Графини
- 1982 — Женатый холостяк — Анна Христофоровна
- 1983 — Витя Глушаков — друг апачей — бабка в очереди
- 1984 — Зудов, вы уволены! — баба Настя
- 1984 — Зачем человеку крылья — Ульяна, соседка
- 1984 — Счастливая, Женька! — пациентка баба Зина
- 1984 — Если можешь, прости — баба Поля
- 1987 — Следствие ведут знатоки. Бумеранг — Татьяна Григорьевна, свидетельница
Напишите отзыв о статье "Мурзаева, Ирина Всеволодовна"
Литература
- Капков С. В. Королевы смеха. Жизнь, которой не было? (серия: Лица и лицедеи). М. Эксмо: Алгоритм, 2011, 352с. ISBN 978-5-699-52042-8. Глава «Комическая старуха с принципами» Ирина Мурзаева с.214-224, фильмография с.343[1]
Примечания
- ↑ [www.labirint.ru/books/307046/ Капков С. В. «Королевы смеха. Жизнь, которой не было?»]
Ссылки
- Ирина Мурзаева (англ.) на сайте Internet Movie Database
- «Короли эпизода. Ирина Мурзаева». // «ТВ Центр»
Отрывок, характеризующий Мурзаева, Ирина Всеволодовна
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.