Мурильо, Мануэль
| Мануэль Мурильо Торо Manuel Murillo Toro<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 8 апреля 1864 — 1 апреля 1866 | |||
| Предшественник: | Томас Сиприано де Москера | ||
| Преемник: | Хосе Мария Рохас Гарридо | ||
| |||
| 1 апреля 1872 — 1 апреля 1874 | |||
| Предшественник: | Эусторхио Сальгар Морено | ||
| Преемник: | Сантьяго Перес де Маносальбас | ||
| Рождение: | 1 января 1816 Чапарраль (Толима) | ||
| Смерть: | 26 декабря 1880 (64 года) Богота | ||
| Супруга: | Ана Рома-и-Кабаркас | ||
| Партия: | Колумбийская либеральная партия | ||
- У этого человека испанская фамилия; здесь Мурильо — фамилия отца, а Торо — фамилия матери.
Мануэль Мурильо Торо (исп. Manuel Murillo Toro, 1 января 1816 — 26 декабря 1880) — колумбийский политический деятель.
Мануэль Мурильо родился в 1816 году в Чапаррале, Соединённые Провинции Новой Гранады, посещал школу в Ибаге, потом поступил в Национальный колледж в Сен-Симоне. Для изучения медицины переехал в Боготу, где познакомился с Висенте Асуэро и Лино де Помбо. С 1837 года работал в Конгрессе, во время Войны Высших был ассистентом у ряда военных лидеров, принадлежавших к либеральной партии. В 1846 году был избран в Палату представителей.
Во время президентства Хосе Иларио Лопеса (1849—1853) Мануэль Мурильо был министром финансов, пропагандировал свободу индустрии, участвовал в продвижении земельной реформы 1850 года. В 1857 году Мануэль Мурильо баллотировался в президенты Новой Гранады от либеральной партии, но проиграл кандидату от консерваторов Мариано Оспине, опередив при этом второго кандидата от либералов — бывшего президента Томаса Сиприано де Москеру. В том же году был создан Суверенный штат Сантандер, и Мануэль Мурильо был избран его законодательным собранием в качестве первого главы штата. В 1859 году, однако, он оставил этот пост ради кресла в Сенате.
В 1863 году Мануэль Мурильо участвовал в Конференции в Рионегро, на которой была принята новая Конституция, а страна была преобразована в Соединённые Штаты Колумбии. В новой стране Мануэль Мурильо стал сначала послом в Европе, а затем послом в США. В 1864 году он выиграл первые президентские выборы в новой стране.
По окончании президентского срока Мануэль Мурильо был избран в Сенат. Когда в 1867 году президент Москера распустил конгресс, то Мурильо был арестован вместе с прочими. После свержения Москеры Мурильо стал членом Законодательного собрания Кундинамарки, затем некоторое время был послом в США, потом членом Верховного суда.
В 1872 году Мануэль Мурильо опять выиграл президентские выборы. В последний год своего президентского срока он основал официальный печатный орган «Diario Oficial».
По окончании президентского срока следующий президент, несмотря на принадлежность к другой партии, назначил Мурильо чрезвычайным и полномочным послом в Венесуэле с поручением урегулировать вопросы, касающиеся границы между двумя странами. Так как Мурильо практически по всем вопросам, поднимаемым венесуэльским представителем, имел противоположное мнение, никакого договора подписано не было. В 1878 году Мурильо опять был избран сенатором, но в 1880 году не стал участвовать в выборах из-за болезни, и вскоре скончался.
Напишите отзыв о статье "Мурильо, Мануэль"
Ссылки
- [wsp.presidencia.gov.co/asiescolombia/presidentes/euc_20.html Manuel Murillo Toro]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мурильо, Мануэль
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
