Мурсия (тайфа)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тайфа Мурсия
исп. Taifa de Murcia
тайфа

1011 — 1266



Флаг
Гимн
Coat of Arms of the Realm of Murcia.svg

Тайфа Мурсия (ок. 1037)
Столица Мурсия
Язык(и) арабский, мосарабский, сефардский
Религия ислам, католицизм, иудаизм
Денежная единица дирхам и динар
Форма правления монархия
К:Появились в 1011 годуК:Исчезли в 1266 году

Тайфа Мурсия (исп. Taifa de Murcia) — средневековое мусульманское государство на востоке современной Испании, существовавшее в 10111266 годах. Столицей являлся город Мурсия.

История Мурсии делится на пять периодов, в которые она являлась независимым государством: с 1011 по 1014, 1045, с 1065 по 1078, с 1147 по 1178 и, наконец, с 1228 по 1266, когда она была поглощена Кастилией.





История

Основание

Территория будущей Мурсии была завоёвана арабами в 713 году. Сам город был основан в 825 году Абд ар-Рахманом II, и первоначально назывался Мединет Мурсия. При помощи реки Сегуры вокруг города была создана обширная ирригационная система. Ал-Идриси, побывавыший в Мурсии в XII веке, описывал её как густонаселённый и хорошо укрепленный город.

Провозглашение независимости

Тайфа Мурсия выделилась из пришедшего в упадок Кордовского халифата в 1011 году.

В 10141038 годах Мурсия находилась под властью тайфы Альмерия, а в 10381065тайфы Валенсия.

В 10651078 годах Мурсия являлась независимой.

В 1078 году Мурсия была захвачена тайфой Севилья, и входила в её состав до 1091 года, когда вместе со всей остальной территорией Севильи была присоединена к государству Альморавидов.

В 11451147 годах снова входила в состав тайфы Валенсия.

В 11721228 годах Мурсия принадлежала государству Альмохадов.

Мурсия после ухода Альмохадов

После ухода Альмохадов в Африку мусульманские владения в Испании вновь распались, и в 1228 году Мурсия стала независимой.

Вначале Мурсия была наиболее сильным осколком государства Альмохадов, и при Йусуфе ибн Худе она покорила почти всю мусульманскую Испанию. Но вскоре ибн Худ потерпел ряд поражений от христианских войск, а позднее был убит в результате заговора. Захвативший власть Ибн Мардениш растерял значительную часть завоеваний своего предшественника, а в 1241 году был изгнан сыном ибн Худа Мухаммадом. Последний в 1243 году был вынужден покориться Кастилии. Мурсия была вассалом до 1266 года, когда была упразднена Кастилией[1].

Правители[1][2]

1014—1038 под контролем тайфы Альмерия

1038—1065 под контролем тайфы Валенсия

1079—1091 под контролем тайфы Севилья

1091—1145 под контролем государства Альморавидов

1145—1147 под контролем тайфы Валенсия

1172—1228 под контролем государства Альмохадов

В 1266 году аннексирована Кастилией.

См. также

Напишите отзыв о статье "Мурсия (тайфа)"

Примечания

  1. 1 2 Николай Сычёв.Книга династий, с. 720-721
  2. [web.raex.com/~obsidian/taifa.html Тайфы]

Ссылки

  • [web.raex.com/~obsidian/taifa.html Тайфы]. [www.webcitation.org/674w7zTt6 Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].
  • [www.regmurcia.com/concursocontenidosdigitales/17614/taifa.html Región de Murcia Digital taifa] (англ.). Atlas Histórico Digital de la Región de Murcia. Проверено 21 июля 2012.

Литература

  • Николай Сычёв. Книга династий. — АСТ, Восток-Запад. — Т. 2005. — 960 с. — 2500 экз. — ISBN 5170324960.


Отрывок, характеризующий Мурсия (тайфа)

И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.