Мурянка, Пётр

Пётр Мурянка
Петро Мурянка
Имя при рождении:	Пётр Трохановский
Дата рождения:	10 августа 1947(1947-08-10) (76 лет)
Место рождения:	Пархово, Бытувский повят, Поморское воеводство, Польская Народная Республика
Гражданство:	Польша
Род деятельности:	поэт, общественный и церковный деятель, журналист
Язык произведений:	русинский, польский, украинский

Пётр Мурянка (русин. Петро Мурянка, польск. Petro Murianka, настоящее имя Пётр Трохановский, русин. Петро Трохановскій, польск. Piotr Trochanowski; 10 августа 1947, село Пархово, Бытувский повят, Поморское воеводство, Польская Народная Республика) — лемковский поэт, писатель, общественный и церковный деятель, журналист.

Биография

Родился в лемковской семье, выселенной в ходе акции «Висла» из села Белянка Горлицкого повята. Учился в строительном техникуме во Вроцлаве, затем в духовной православной семинарии при Христианской академии в Варшаве. Там он много времени проводил в библиотека, начал писать сам.

В 1973 году вернулся на историческую родину.

В 1970-х — 1980-х годах в лемковском ансамбле песни и пляски. Служил дьяком при православной церкви в Крынице. Первые рассказы появились на страницах «Нашего Слова» на украинском языке. В 1980-х годах вышло 3 книги его стихов. В Новом Санче вышел в 1983 году сборник его стихов «Сухий бадиль» на лемковском языке и в переводе на польский язык. Сборник иллюстрировал Владислав Грабан, перевод и послесловие Здзислав Загадлувны. В 1984 году издательство УСКТ издало сборник его стихов «Мурянчыско». В 1989 году вышел сборник стихов «Як сокіл воды на камени». За эту книгу он был награждён премией Петака, став первым не-поляком, получившим её.

В 1983 году Трохановский стал одним из основателей фестиваля Лемковская Ватра, который был одним из первых проявлений возрождения русинов.

С 1992 года он был учителем Лемковского языка в Крынице, где он регулярно организовывал театральные представления на основе его собственной драматургических сочинениях. За работу с любительским молодёжным театром «Terka», удостоен звания «Заслуженный работником культуры» от польского Министерства культуры.

Подготовил и издал антологию русинской детской поэзии «Мамко, куп мі книжку» (1995).

В своих произведениях воспевает жизнь земляков-лемков, природу родного края. Занимает переводами со славянских языков на русинский. Пётр Трохановский также издаёт и редактирует ежегодный «Лемковский календарь», ежеквартальник «Антифон», газету «Бесїда» — орган «Стоваришыння Лемків» в Польше.

В 2001 году выходит сборник стихов «Планетникы», в которой он пишет об истории лемков — трагедии их насильственного изгнания со своей родины, но и возрождения культуры лемков в настоящее время. За эту книгу в 2002 году Мурянка стал лауреатом «премии им. Александера Духновича за русинскую литературу».

Публикации

• Suchy badyl. — Nowy Sącz: Sądecka Oficyna Wydawnicza, 1983.
• Jak sokół wodę z kamienia. — Warsaw: Iskry, 1989. — ISBN 9788320711349.
• Mamko kup mi knyzhku. — Nowy Sącz: SOWy, 1995. — ISBN 9788385753308.
• Murianka Petro. Planetnyky : davny i novy vershy. — Stovarišynâ Lemkìv, 2001. — ISBN 9788390973043.
• «A Wisła dalej pzynie», 2007 (автобиографическая книга).
• Panteon Zelenoi Lemkovyny = Panteon Zielonej Lemkowyny. — Gorlytsi : Diecezjalny Ośrodek Kultury Prawosławnej "Elpis" w Gorlicach, 2008. — ISBN 9788391388457.

Ссылки

• Paul R. Magocsi, Ivan Ivanovich Pop [books.google.ru/books?id=ovCVDLYN_JgC&pg=PA500&lpg=PA500&dq=Petro+Trokhanovskii+was+born+in+1947+in+southwestern+Poland+%28Silesia%29&source=bl&ots=eSb4v51Boi&sig=-nLl7RRm2Gr2ZA3um57_ujYvOuk&hl=ru&ei=lLjlTOX_HISXOorFhOsM&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CB4Q6AEwAQ#v=onepage&q=Petro%20Trokhanovskii%20was%20born%20in%201947%20in%20southwestern%20Poland%20%28Silesia%29&f=false Encyclopedia of Rusyn history and culture] Toronto: University of Toronto Press. ISBN 0-8020-3566-3. стр. 500
• www.holosy.sk/node/1197
• www.lemko.org/history/krasovskiy/diyache/4.html
• www.premija-ru.eu/librery/librery16.htm

Отрывок, характеризующий Мурянка, Пётр

Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.