Мур, Шон

Шон Энтони Мур
Шон Мур
Основная информация
Дата рождения	30 июля 1968(1968-07-30) (55 лет)
Место рождения	Монмутшир, Уэльс, Великобритания
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	барабанщик, трубач
Жанры	Альтернативный рок
Коллективы	Manic Street Preachers
Лейблы	Каламбия рекордс, Columbia Records

Шон Энтони Мур (англ. Sean Anthony Moore) — композитор, барабанщик/перкуссионист уэльской рок-группы Manic Street Preachers. Также на некоторых записях он исполнял партии трубы.

Ранние годы

Шон Мур родился 30 июля 1968 года в Понтипуле, Монмутшир (Уэльс). В детстве Шон жил неподалёку от своего двоюродного брата Джеймса Дин Брэдфилда (James Dean Bradfield) в Блэквуде (Blackwood) и был тихим ребёнком. «С десяти лет я был изолирован ото всего и полностью предоставленный сам себе. Я жил ото дня ко дню». Он учился в местной общеобразовательной школе Оукдейл вместе с Джеймсом и другими будущими членами группы — Ники Уайром и Ричи Джеймсом Эдвардсом.

Его замкнутость была спровоцирована суровой юностью: родители развелись, когда ему было десять. Чтобы умерить страдания юного Шона, его мать Дженни (Jenny), решила отправить его в семью Брэдфилдов. Шон и Джеймс быстро сблизились: они делились книгами, записями — даже спали в двухъярусной кровати — и купили свои первые гитары в один день.

В любом случае, в отличие от остальных в группе Шон получил музыкальное образование в детстве. Он был самым молодым из когда-либо игравших на трубе в джазовом оркестре Южного Уэльса (South Wales jazz orchestra). Но, уже тогда использование его талантов подпадало и под политические намерения: даже ребёнком, он дул в медь на маршах организованных национальной организацией шахтеров (National Union of Miners).

Личная жизнь

По признанию коллег, Мур большой поклонник шопинга. Любовь Шона к расточительству — это одно из немногих его заметных страстных увлечений. Он поклонник всяких безделушек. Гейм Бой (Game Boy — карманная игровая приставка) никогда не отходит далеко от его пальцев — он поклоняется всему свежему и новому. «Я хочу, чтобы всё выглядело, будто с него только что сняли упаковочную бумагу», сказал он журналу Фэйс (The Face). «Я обожаю запах Волкмана, когда его впервые распаковываешь. Если он немного поскрипывает, то это то, что нужно. Вот такой я».

Шон женился на возлюбленной детства, Райан (Rhian), в 2000 году. У них двое детей: Матильда Поппи и Феликс Филипп Оскар Мур. Они живут в Бристоле (Bristol).

Шон поддерживает футбольный клуб «Ливерпуль» (Liverpool FC). Также он поклонник Михаэля Шумахера (автогонщик).

Роль в группе

Несмотря на то, что многие видят его тихим страдающим барабанщиком Manic Street Preachers, Шон Мур представляет собой намного больше, чем пару нахмуренных бровей вкупе с парой барабанных палочек. Саркастическое чувство юмора за камнеподобным выражением лица. Он — голос здравомыслия и благоразумия в группе, состоящей из отчаянных парней и королев драмы. Ссылаясь на его товарищей он, их «музыкальная движущая сила».

Замкнутость и чувство недостатка говорят о том, что Шон самый преступно-недооцененный член Мэников. Также нет никаких сомнений его веры в свой выбор: в ранние дни именно Шон работал днями для того, чтобы группа могла существовать. «Он, по существу, снабжал нас необходимым», говорит Ричи. «Он более предан нашему делу, чем любой другой из нас».

Вся гипер-гермофродитность и обоеполый вид никогда не прельщали Шона. Но он принял военную эстетику, пришедшую с The Holy Bible, с некоторым удовольствием. «Мы все вознадеялись и Шон явился с Российской медалью, стоимостью 180 фунтов», вспоминает Джеймс. Если цитировать биографию Manic Street Preachers, «Everything» (книга о Manic Street Preachers), «Шон Мур, вполне возможно, единственный человек в рок-музыке, кто не воспринимает Мэников всерьёз».

Подход Шона к игре на барабанах очень утилитарен. В течение сессий The Holy Bible, его игра стала похожа скорее на офисный шум в тяжелый рабочий час, чем на рок-звезду, продающая записи миллионами. «Постоянные тренировки», объясняет он. «Постоянная работа. Барабанишь до шести и затем идешь домой. Это как небольшая дневная работа где-нибудь». «Я немного развлёкся несколько дней назад. Это мой предел на какое-то время», — так он сам описывает своё отношение к группе.

Единственный член группы, не выпустивший сольного альбома.

Отрывок, характеризующий Мур, Шон

– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.