Мусаси (1940)
Мусаси (яп. 武蔵) — второй линкор в серии типа «Ямато» японского императорского флота времён Второй мировой войны. Флагман Объединённого флота Японии. Получил название в честь древней японской провинции Мусаси. «Мусаси» и однотипный ему «Ямато» были самыми крупными и самыми мощными линейными кораблями в мире, имели водоизмещение 74,000 тонн, главный калибр — 460 мм орудия.
Содержание
Строительство
«Мусаси» был заложен 29 марта 1938 года, спущен на воду 1 ноября 1940 года, и вступил в строй в августе 1942 года.
Карьера
До конца 1942 года линкор проходил испытания, дооборудование и боевую подготовку в японских водах. 22 января 1943 года он прибыл на Трук и стал новым флагманом Объединённого флота. В мае 1943 года был включен в состав соединения, предназначенного для срыва Алеутской десантной операции флота США, но японцы промедлили с развёртыванием своих сил, и операцию пришлось отменить.
29 марта 1943 года «Мусаси» вышел из бухты Трука, уклоняясь от атаки американской палубной авиации, но в море был атакован подлодкой США «Танни» (англ. Tunny) и получил попадание торпеды в носовую часть. Было принято 3000 тонн воды, потери составили 18 человек. Ремонт проводился в Куре до конца апреля. 19—23 июня «Мусаси» вместе с «Ямато» участвовал в сражении в Филиппинском море, но не добился никаких результатов.
Гибель
В октябре 1944 года японские суперлинкоры были наконец брошены в серьёзный бой. Американцы начали высадку на Филиппины, и в случае успеха операции могли разрушить японский оборонительный периметр и отрезать Японию от основных источников сырья и нефти. Ставка была слишком высока, и японское командование приняло решение о проведении генерального сражения. Составленный им план «Се-Го» («Победа») являлся незаурядным достижением оперативного искусства.[3] Поскольку авианосные силы Императорского флота пришли к тому времени в упадок, главная роль отводилась крупным артиллерийским кораблям.
Северная группа, включавшая немногие уцелевшие авианосцы, должна была сыграть роль приманки для 38-го оперативного соединения — главной ударной силы американского флота. Основной удар по десантным судам должно было нанести 1-е диверсионное соединение вице-адмирала Куриты. В его состав входили 5 линкоров, включая «Ямато» и «Мусаси», 10 тяжёлых и 2 лёгких крейсера, 15 эсминцев. Соединение должно было ночью преодолеть пролив Сан-Бернардино и утром атаковать десантные суда у острова Лейте. Поддержку ему оказывало меньшее по силам 2-е диверсионное соединение вице-адмирала Нисимуры, следовавшее проливом Суригао.
Бой в море Сибуян
22 октября 1-е диверсионное соединение вышло в море и уже на следующий день было атаковано американскими подлодками, потопившими два тяжёлых крейсера. Утром 24 октября, когда соединение Куриты находилось в море Сибуян, начались массированные атаки американской палубной авиации. В силу случайных совпадений основные удары американцев были нацелены на «Мусаси». В течение первых трёх часов линкор получил не менее трёх торпедных и ряд бомбовых попаданий. Крен удалось выправить контрзатоплением, но корабль уже принял слишком много воды, имел большой дифферент на нос. Одно из трех турбинных отделений было заполнено водой, турбина остановлена. Корабль потерял скорость до 22х узлов. В дальнейшем, торпедным попаданием были настолько разворочены були по левому борту, что создавали мощный бурун воды, что ещё больше снизило скорость. Американские самолеты смогли совершить повторные вылеты после перезаправки и довооружения на авианосцах и следующими торпедными атаками (применена тактика «молот и наковальня») было выведено из строя второе турбинное отделение — на этот раз по правому борту. Скорость упала до 15 узлов, а нос линкора осел в воду до 7 метров. Соединение Куриты, чтобы не бросать линкор, снизило ход до 22-х узлов и начало описывать маневры уклонения, чтобы хоть как-то сохранить дистанцию с отстающим линкором. В итоге, после 15 часов линкор вновь подвергся мощным атакам торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков и получил множество торпедных и бомбовых попаданий. Командир корабля контр-адмирал Иногути получил тяжелое ранение осколком разорвавшейся на крыше башни ГК бомбы, но сохранил сознание. Хотя после 16 часов атаки закончились, затопление внутренних помещений линкора вышло из-под контроля. Вице-адмирал Курита, видя отчаянное положение «Мусаси», приказал ему выброситься на берег. Но выполнить приказ не удалось — в 19:36 линкор перевернулся и затонул. Всего «Мусаси» получил попадания 11-19 торпед и 10-17 авиабомб[4]. Погибло 1023 члена экипажа, включая его командира контр-адмирала Иногути, который предпочёл погибнуть вместе со своим кораблём, заперевшись в собственной каюте.После погружения линкора на кораблях сопровождения слышали два мощных подводных взрыва. Потери американцев составили 18 самолётов из 259 участвовавших в атаках.
Однотипный «Ямато» также подвергся бомбардировке и получил несколько бомбовых попаданий, однако они не были эффективными и не повлияли на боеспособность и ходовые качества корабля.
Во время атаки на линкор для обороны применялись специальные шрапнельные зенитные снаряды ГК калибра 460 мм, однако их огонь не был эффективен.
Командиры линкора
- 05.08.1942 — 09.06.1943 — капитан I ранга (с 01.11.1942 — контр-адмирал) Каору Арима.
- 09.06.1943 — 07.12.1943 — капитан I ранга (с 01.11.1943 — контр-адмирал) Кэйдзо Комура.
- 07.12.1943 — 12.08.1944 — капитан I ранга (с 01.05.1944 — контр-адмирал) Бундзи Асакура.
- 12.08.1944 — 24.10.1944 — контр-адмирал Тосихиро Иногути.
Останки
4 марта 2015 американский миллиардер Пол Аллен сообщил об обнаружении останков линкора на глубине около 1,5 км в море Сибуян вблизи Висайских островов Филиппинского архипелага. Поиски велись с помощью глубоководных аппаратов, доставленных на место на личной яхте Аллена «Октопус»[5].
Напишите отзыв о статье "Мусаси (1940)"
Примечания
- ↑ Jentschura Hansgeorg. Warships of the Imperial Japanese Navy, 1869-1945. — Annapolis: United States Naval Institute, 1977. — ISBN 0-87021-893-X..
- ↑ [www.combinedfleet.com/musashi.htm «Мусаси» на combinedfleet.com]
- ↑ ' Нимиц Ч., Портер Э. Война на море (1939—1945). — Смоленск: Русич, 1999.
- ↑ Балакин, Дашьян, 2006, с. 231.
- ↑ [www.theguardian.com/world/2015/mar/04/us-billionaire-paul-allen-discovers-wreck-of-japans-biggest-warship-musashi «US billionaire Paul Allen discovers wreck of Japan's biggest warship Musashi» ]
Ссылки
- [www.combinedfleet.com/musashi.htm «Мусаси»] на [www.combinedfleet.com/ combinedfleet.com] (англ.)
- [alexgbolnych.narod.ru/jap_navy_ww2/koyanagi.htm Бой в заливе Лейте. Японский взгляд]
Литература
- Апальков Ю. В. Боевые корабли японского флота: Линкоры и авианосцы. — СПб.: Дидактика, 1997.
- Балакин С. А., Дашьян А. В. и др. Линкоры Второй мировой. Ударная сила флота. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006. — 256 c.: ил. — (Арсенал Коллекция). — 3000 экз. — ISBN 5-699-18891-6, ББК 68.54 Л59.
- Кофман В. Л. Японские линкоры Второй мировой войны. «Ямато» и «Мусаси». — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006.
Отрывок, характеризующий Мусаси (1940)
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
