Муса (река)
| Муса | |
 Муса в Литве. | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
164 км |
| Бассейн |
5318 км² |
| Расход воды |
19,56 м³/с (ниже Салочая) |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Муса+(река) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Высота |
73 м |
| — Координаты |
56°12′38″ с. ш. 23°13′01″ в. д. / 56.21056° с. ш. 23.21694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.21056&mlon=23.21694&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Местоположение |
У города Бауска |
| — Координаты |
56°24′10″ с. ш. 24°09′35″ в. д. / 56.40278° с. ш. 24.15972° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.40278&mlon=24.15972&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 56°24′10″ с. ш. 24°09′35″ в. д. / 56.40278° с. ш. 24.15972° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.40278&mlon=24.15972&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Страны | |
|
| |
Муса, Муша (лит. Mūša, латыш. Mūsa) — река в северной части Литвы и южной части Латвии. Длина реки — 164 км, из них 140 км — на территории Литвы, затем 6 км реки образует границу между Литвой и Латвией, и последние 18 км до самого слияния с рекой Мемеле у города Бауска — на территории Латвии. В результате слияния образуется река Лиелупе.
Источник реки Муса находится в 16 км к югу от города Жагаре.
В результате сельскохозяйственной деятельности река подвергается загрязнению соединениями фосфора и азота.[1]
Основными притоками являются: Vilkvedis, Voverkis, Kulpa, Kruoja, Daugyvenė, Mažupė, Левуо, Pyvesa, Viekšmuo, Tatula, Čeriaukštė. Все притоки приходят с правого берега.
Напишите отзыв о статье "Муса (река)"
Примечания
- ↑ Gaudenta Sakalauskienė, Hermina Klovaitė. [www1.apini.lt/includes/getfile.php?id=338 Economic Evaluation of Pollution Load in the Mūša River Basin] Environmental research, engineering and management, 2002. No. 1 (19), P. 11-19 ISSN 1392—1649 (англ.)
Отрывок, характеризующий Муса (река)
– Ах, Наташа! – сказала она.– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
