Мутазилиты
 
|
|
Книги и законы
      
|
Мутазили́ты (араб. المعتزلة — обособившиеся, отделившиеся, удалившиеся; самоназвание ахл ал-адл ва-таухид — люди справедливости и единобожия) — представители первого крупного направления в каламе, игравшие значительную роль в религиозно-политической жизни Дамасского и Багдадского халифата в VII—IX вв.[1] Направление это было основано Василем ибн Атой и Амром ибн Убайдом в Басре после того, как они, согласно преданию, «обособились», покинув кружок Хасана аль-Басри[1]. Существуют и другие версии происхождения названия данного направления[2].
История
В 739 г. н. э. мутазилиты с сочувствием отнеслись к восстанию Зейда ибн Али, за что подверглись гонениям. В 744 г. приняли участие в дворцовом перевороте, в результате которого к власти пришёл халиф Язид III[3].
С приходом к власти Аббасидов в 750 г. мутазилиты поначалу продолжали подвергаться гонениям. Их положение изменилось при халифе аль-Мамуне (813—833): некоторые из них занимают ответственные должности, их деятельность наряду с деятельностью других мыслителей-рационалистов поощряется государством[1]. С 847 года при аль-Мутаваккиле опять подвергаются гонениям.
Во времена правления Буидов процветала мутазилитская школа Абдул-Джаббара ибн Ахмада (ум. в 1025 г.)[1].
Идеи мутазилитов нашли отражение в воззрениях йеменских зейдитов, а в XII—XIII веках получили распространение в Хорезме[1].
На протяжении всей истории данного направления в мутазилизме существовало множество соперничавших между собой группировок. В IX—X веках главными школами мутазилизма были басрийская и багдадская. Басрийскую школу представляли Муаммар ибн Аббад (ум. в 830 г.), Абуль-Хузайл аль-Аллаф (ум. в 835 г. или ок. 845 г.), аль-Джахиз (ум. ок. 868 г.), Абу Али аль-Джуббаи (ум. в 915 г.) и его сын Абу Хашим (ум. в 933 г.). К багдадской школе, которую основал Бишр ибн аль-Мутамир (ум. после 825 г.), принадлежали Сумама ибн аль-Ашрас (ум. ок. 828 г.), аль-Мурдар (ум. в 840 г.), Ахмад ибн Абу Дауд (ум. в 854 г.), аль-Хайят и аль-Кааби (ум. ок. 930 г.). Представление о содержании дискуссий между этими двумя школами даёт книга мутазилита Абу Рашида ан-Нашапури (ум. ок. 1024 г.) «аль-Маса́иль филь хиля́ф бэ́йналь басриййи́н валь багдадиййи́н» (араб. المسائل في الخلاف بين البصريين والبغداديين)[1].
Пять основоположений мутазилизма
- Справедливость (аль-адль): божественная справедливость предполагает свободу человеческой воли, способность Бога творить только наилучшее (аль-аслах) и невозможность нарушения Богом установленного им извечного порядка вещей[1];
- Единобожие (ат-таухид): строгий монотеизм мутазилитов отрицает не только политеизм и антропоморфизм, но также — вечность божественных атрибутов, в том числе отрицает вечность атрибута речи, поэтому мутазилиты говорят о сотворенности Корана[1];
- Обещание и угроза (аль-ваад валь ваыд): Бог непременно осуществит свои обещание и угрозу, если он обещал покорным рай, а непокорным угрожал адом; ни ходатайство Пророка, ни милосердие Всевышнего не в состоянии изменить характер воздаяния за совершенные человеком деяния; это основоположение сближало мутазилитов и хариджитов[1];
- Промежуточное состояние (аль-манзиля бэйн аль-манзилятэйн), или Наименования и суждения (аль-асма ва аль-ахкям): мусульманин, совершивший тяжкий грех, выходит из числа верующих, но не становится неверующим, находясь в «промежуточном состоянии» между ними[1];
- Повеление и одобрение (аль-амр би аль-мааруф ва ан-нахй би аль-мункяр): мусульманин обязан способствовать всеми средствами торжеству добра и бороться со злом; это положение — общее для шиитов, хариджитов и мутазилитов[1].
Напишите отзыв о статье "Мутазилиты"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Тауфик Ибрагим, Сагадеев А.В. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 ал-МУ'ТАЗИЛА] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 175-176.</span>
- ↑ Абу Захра, Мухаммад. Тарих аль-мазахиб аль-ислямиййа. Каир: Дар аль-фикр аль-арабий, б.г., с.118. (ар.)
- ↑ [www.topos.ru/article/2197 «Мутазилиты — основатели философского рационализма в исламе»] — статья Айдына Ориф оглы Али-Заде на сайте литературно-философского журнала «Топос»
</ol>
Литература
- Смирнов А. В. Логические основания философии времени мутазилитов // Философский журнал.№ 2(3)/2009, стр.132-163 (в соавторстве с А. М. Анисовым).
- A.N.Nader. Le système philosophique des Mutazula. Beirut, 1956. (фр.)
- Абу Захра, Мухаммад. Тарих аль-мазахиб аль-ислямиййа. Каир: Дар аль-фикр аль-арабий, б.г. (ар.)
- Ан-Нашар А. С. Нашъат аль-фикр аль-фальсафи фи аль-ислям. Ч.1-3. Каир, 1977. (ар.)
Ссылки
- Али-заде, А. А. [slovar-islam.ru/books/M.html#Mutazility19 Мутазилиты] : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- [www.topos.ru/article/2197 «Мутазилиты — основатели философского рационализма в исламе»] — статья Айдына Али-заде на сайте литературно-философского журнала «Топос»
- [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/religiya/KALAM.html Калам] // Энциклопедия Кругосвет
- [nsu.ru/classics/Wolf/kalam.htm Средневековая арабская философия: мутазилитский калам.] Учебное пособие / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2005. 80 с.
- Дмитрий Таевский [religion.babr.ru/islam/dict/m/mutazil.htm Мутазилиты] // История религии
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мутазилиты
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
