Муткенов, Серикбай

Серикбай Муткенов
Дата рождения	1913(1913)
Место рождения	аул № 16, Российская империя (ныне село Муткеново, Актогайский район, Павлодарская область, Казахстан)
Дата смерти	15 января 1944(1944-01-15)
Место смерти	у села Ризино, Звенигородский район, Черкасская область, Украина
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1942—1944
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Серикбай Муткенов (каз. Серікбай Мүткенов; 1913—1944) — командир орудия 342-го стрелкового полка (136-я стрелковая дивизия, 38-я армия, Воронежский фронт), старший сержант. Герой Советского Союза.

Биография

Серикбай Муткенов родился в 1913 году в ауле № 16 (в советское время совхоз имени Чкалова Куйбышевского района, ныне село Муткеново Актогайского района Павлодарской области Казахстана). По профессии учитель начальных классов.

Серикбай родился в небогатой семье, поэтому он не сразу пошёл в школу. Несмотря на то, что он идёт в школу позже, чем его сверстники, Серикбай, благодаря своему уму и стремлению к учёбе, оканчивает школу вместе с ними. Окончив семилетнюю школу, работал учителем начальных классов. В то же время он заочно учится в Павлодарском педагогическом училище.

В январе 1942 года Серикбай приходит в Куйбышевский районный комиссариат, и просит о том, чтобы его отправили на защиту Родины.

В октябре 1943 года командир орудия батальона, старший сержант Серикбай Муткенов одним из первых пересекает реку Днепр и участвует в ликвидации вражеских военных сооружений. Отличился в бою на правом берегу Днепра, подбив немецкий танк и уничтожив до сорока гитлеровцев; тем самым обеспечил продвижение первого батальона и выполнение батальоном поставленной задачи.

Указом Президиума Верховного Совета ССР от 9 февраля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство старшему сержанту Муткенову Серикбаю присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Погиб Серикбай в бою у села Ризино 15 января 1944 года. Похоронен в братской могиле около села Ризино Звенигородского района (Украина).

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (№ 1625) (09.02.1944).
• Орден Ленина (09.02.1944).

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12260 Муткенов, Серикбай]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Муткенов, Серикбай

С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.