Мухаметзянов, Фаик Тимерзянович

Фаик Тимерзянович Мухаметзянов
Дата рождения:	10 марта 1921(1921-03-10)
Место рождения:	д. Большебадраково, Бирский уезд, Уфимская губерния (ныне Бураевский район Башкортостана)
Дата смерти:	2 июня 2009(2009-06-02) (88 лет)
Род деятельности:	журналист, поэт, писатель
Награды:

Фаик Тимерзянович Мухаметзянов (башк. Файыҡ Тимерйән улы Мөхәмәтйәнов , 1921—2009) — поэт, журналист. Участник Великой Отечественной войны. Заслуженный работник культуры Башкирской АССР (1980), член Союза журналистов (1957) и Союза писателей (1982).

Биография

Мухаметзянов Фаик Тимерзянович родился 10 марта 1921 года в деревне Большебадраково Бирского уезда Уфимской губернии (ныне Бураевского района Республики Башкортостан).

В годы Великой Отечественной войны воевал на Карельском и Дальневосточном фронтах.

После войны работал военруком в школе, машинистом электровоза. В Сахалинской области работал парторгом, диспетчером, помощником начальника шахты.

С 1953 года работал журналистом, писал стихи. Он был одним из первых профессиональных журналистов республики. Фаик Мухаметзянов — литературный сотрудник, собственный корреспондент, заведующим отделами писем, информации, промышленности, партийной жизни редакции газеты «Совет Башкортостаны».

В 1965 году окончил филологический факультет Башкирского государственного университета.

Первые книги Фаика Мухаметзянова «Маленький мастер» и «Клад» были предназначены для детей. Позже написал стихи и поэмы: «Зеркало души», «Путешествие в жизнь», «Я вижу мир таким», «Любимая привычка» и другие.

В 1991 году издал книгу «Гляжу в твои глаза» с лирическими стихотворениями.

Награды

Ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени, «Знак Почета».

Медаль «За боевые заслуги».

Книги

Мухаметзянов Фаик Тимерзянович — автор 11 сборников поэм и стихов:

• Умелый мальчик. Стихи. Уфа, 1960.
• Клад. Стихи. Уфа, 1969.
• Зеркало души. Стихи. Уфа, 1972.
• Путешествие в жизнь. Стихи. Уфа, 1976.
• Мое видение жизни. Стихи. Уфа, 1969.
• Руки моей матери. Стихи и поэмы. Уфа, 1981.
• Сын шахтера. Стихи. Уфа, 1984.
• Любимая привычка. Стихи. Уфа, 1988.
• Вкусная каша: стихи. — Уфа: Китап, 1996. — 86 с.

Литература

• Фаик Мухаметзянов // Антология поэзии Башкортостана. Голоса веков / сост. Р. Бикбаев, А. Юлдашбаев. — Уфа, 2007. — С. 196.
• Кульмухаметова М. Поэт большой души : поэту-фронтовику Фаику Мухамедзянову — 85 лет // Истоки. — 2006. — 22 марта (№ 12). — С. 5.

Память

2 апреля 2011 года в деревне Большебадраково РБ открылся литературный музей поэта

Ссылки

• [xn----7sbacsfsccnbdnzsqis3h5a6ivbm.xn--p1ai/index.php/read/8-statya/8764-m-kh-m-tj-nov-fajy-timerj-n-uly Мухаметзянов Фаик Тимерзянович// Статья в Башкирской энциклопедии]

www.bashnl.ru/node/644

libmap.bashnl.ru/node/594

www.bashinform.ru/news/346029/

www.bashkortostan.ru/organizations/56/news/11413.html

Отрывок, характеризующий Мухаметзянов, Фаик Тимерзянович

– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.