Мухаммад III аль-Махлу

Мухаммад III аль-Махлу араб. محمد المخلوع‎
эмир Гранады
8.4.1302 — 14.3.1309
Предшественник:	Мухаммад II аль-Факих
Преемник:	Наср
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	1257(1257) Гранада
Смерть:	1314(1314) Альмуньекар
Род:	Насриды
Отец:	Мухаммад II аль-Факих

Абу́ Абдулла́х ибн Мухаммад аль-Махлу́’ (араб. أبو عبد الله محمد بن محمد المخلوع‎; 15 августа 1257, Гранада, Аль-Андалус — 7 апреля 1314, Альмуньекар) — третий эмир Гранады с 1302 по 1309 год.

Биография

Мухаммед III взошёл на престол после отравления своего отца, к которому Мухаммед III наверняка имел отношение. По крайней мере он расправился с дворцовой охраной, сначала заключив их под стражу, а затем и казнив. В первые годы правления проводил внешнюю политику отца, поддерживая союзнические отношения с марокканскими Маринидами против королевства Кастилии и Леона. Так в 1303 году был захвачен гранадцами стратегически важный замок Бедмар. В том же году он помогает войсками Абу Якубу Юсуфу, султану Маринидов, в осаде Тлемсена и заключает договор с королём Арагона Хайме II. Подписав это соглашение, а в 1304 году и с королевством Кастилии и Леона, признавая вассальную зависимость от последней в расчёте на военную поддержку против Маринидов, кардинально меняет направление внешней политики. Но захватив с моря в 1306 году Сеуту, он вызывает резкое недовольство своих новых союзников, заключивших теперь с Маринидами план раздела Гранадского эмирата. Недовольство тем, что Мухаммед III избрал мусульман своими врагам, выросло и в самом эмирате. В результате эмир был низложен собственным братом в 1309 году и отправлен в ссылку в Альмуньекар. В 1314 году во время восстания в Гранаде вернулся в неё, решив вернуть себе престол. Оказавшись без поддержки, был убит.

Мухаммед III был достаточно образован: знал латынь и древнегреческий, читал античные сочинения, а также лично руководил строительством Альгамбры.

Семья

Мухаммед III был сыном и наследником Мухаммада II аль-Факиха.

Литература

• Harvey, Leonard Patrick. Islamic Spain 1250 to 1500. University of Chicago Press, 1992.(Chapter 10 Muhammad II 1273—1302)
• The Alhambra From the Ninth Century to Yusuf I (1354). vol. 1. Saqi Books, 1997.

Отрывок, характеризующий Мухаммад III аль-Махлу

Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»