Мухаммед-Амин
| Мухаммед-Амин Мөхәммәтәмин محمدامین<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">«И великий князь Иван Васильевич всея Руси царя Магамет-Амина по своей воле посадил на царство в Казани»</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1484 — 1485 | ||
| Предшественник: | Ильхам | |
| Преемник: | Ильхам | |
| ||
| 1487 — 1496 | ||
| Предшественник: | Ильхам | |
| Преемник: | Мамук | |
| ||
| 1502 — 1518 | ||
| Предшественник: | Абдул-Латиф | |
| Преемник: | Шах-Али | |
| Рождение: | 1469 | |
| Смерть: | декабрь 1518 Казань, Казанское ханство | |
| Род: | Династия Улу-Мухаммеда | |
| Отец: | Ибрагим | |
| Мать: | Нур-Султан | |
| Супруга: | 1) Каракуш
2) Фатима и др. | |
Мухаммед-Амин хан (в русских летописях Магмед-Аминь; тат. Möxämmätämin, Мөхәммәтәмин, محمدامین) (1469 — декабрь 1518, Казань) — казанский хан (1484—85, 1487—96, 1502—18), сын хана Ибрагима и Нур-Султан бикем, брат Гаухаршад[1].
Биография
Первый раз захватил власть в 1484 г., отняв у брата Ильхама, однако не смог её удержать, второй раз, при помощи русских войск, взявших Казань, сел на престол в 1487 г.
В период изгнания с Казанского престола (1496—1502) получал в кормление от Московских правителей Серпухов, Хатунь и Каширу. Участвовал в войне с Литвой в 1500 году. На юге вместе с Василием Шемячичем, и Семеном Стародубским, московским войском Якова Захарьича действовали его вспомогательные отряды с великокняжескими воеводами братьями Иваном и Федором Палецкими.
Переписываясь с Иваном III, называл себя его братом, однако на деле был целиком подчинён великому князю московскому. Лишь в последний год жизни Ивана III вышел из-под контроля. Избиение русских купцов на казанской ярмарке в 1505 году ознаменовало начало русско-казанской войны 1505—1507 годов. Мухаммед-Амин в том же году без успеха осадил Нижний Новгород, однако в следующем году умело разбил под Казанью карательное войско, посланное новым великим князем Василием III. В 1507 году был заключён мир (условия неизвестны). В 1510—1511 гг. при посредничестве ханши Нур-Султан и её пасынка Сахиб-Гирея (будущего крымского хана) заключил новый договор с Василием III, признав его верховенство.
Мухаммед-Амин не оставил после себя сыновей. С его смертью на казанском престоле пресеклась династия Улу-Мухаммеда.
Его останки были найдены в ханском мавзолее возле башни Сююмбике в Казанском Кремле.
Напишите отзыв о статье "Мухаммед-Амин"
Примечания
- ↑ Износков И. А. Горшанда // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| Предшественник: Ильхам |
Хан Казани 1484—1485 |
Преемник: Ильхам |
| Предшественник: Ильхам |
Хан Казани 1487—1496 |
Преемник: Мамук |
| Предшественник: Абдул-Латиф |
Хан Казани 1502—1518 |
Преемник: Шах-Али |
Отрывок, характеризующий Мухаммед-Амин
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
