Муханов, Николай Алексеевич

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Николай Алексеевич Муханов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">П.Ф.Соколов. Портрет написан в Петербурге, до отъезда поручика Муханова на войну с турками.</td></tr>
Член Государственного Совета
28.10.1866 — 20.04.1871
Монарх:	Александр II
Рождение:	23 июня 1802(1802-06-23) Москва
Смерть:	20 апреля 1871(1871-04-20) (68 лет) Санкт-Петербург
Место погребения:	Муханово (Московская область)
Военная служба
Годы службы:	1819—1830
Звание:	штабс-ротмистр
Награды:

Николай Алексеевич Муханов (1802—1871) — русский государственный деятель, действительный тайный советник из рода Мухановых.

Биография

Сын почетного опекуна при Московском воспитательном доме, управляющего Мариинской больницей, действительного тайного советника Алексея Ильича Муханова (1753—1832) от брака с княжной Варварой Николаевной Трубецкой (1766—1813).

Родился в Москве; крестник императрицы Марии Фёдоровны (вдовы императора Павла I). Вместе с братом Александром получил домашнее воспитание. Выдержав экзамен в Главном штабе Е. И. В. , в сентябре 1819 года был зачислен подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. В 1820 году переведен корнетом в Оренбургский уланский полк.

С апреля 1823 года служил в лейб-гвардии Гусарском полку, а в августе того же года назначен адъютантом Санкт-Петербургского генерал-губернатора генерал-адъютанта П. В. Голенищева-Кутузова (до 1830 г.). 14 декабря 1825 года, в день восстания декабристов, находился при императоре Николае I, за «усердие и точность в исполнении Высочайших повелений» получил признательность императора.

В январе 1826 года произведен в поручики, а в конце 1829 года — в штабс-ротмистры. В Санкт-Петербурге и Москве был близок со многими видными литераторами: А. С. Грибоедовым, А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, Е. А. Баратынским, К. Ф. Рылеевым, Д. В. Веневитиновым, А. С. Хомяковым и другими, за границей познакомился с Н. В. Гоголем. В апреле 1830 года по болезни уволен от военной службы и, переименованный в коллежские асессоры, определен к статским делам; тогда же пожалован в камергеры Высочайшего Двора.

С мая 1830 года чиновник особых поручений при МВД. В сентябре того же года, находясь в Москве, следил в Московской медицинской конторе за исполнением распоряжений по борьбе с эпидемией холеры. В ноябре 1831 года «за отлично усердную службу» произведен в надворные советники. В июле 1832 года командирован в Астраханскую губ. В марте 1842 года, будучи причислен к Министерству юстиции, ревизовал «судебные места» Волынской губ. В 1845 году получил чин действительного статского советника; в том же году на него был возложен обзор действий временного присутствия Герольдии. В 1848 году вышел в отставку.

В январе 1854 года назначен почётным опекуном Московского опекунского совета. С 1856 года тайный советник, обер-форшнейдер Высочайшего Двора, член комиссии по построению храма Христа Спасителя в Москве. В октябре 1858 г. назначен сенатором. С 1858 по 1861 года одновременно товарищ министра народного просвещения (при министре Е. П. Ковалевском). В 1859 году входил (совместно с гр. А. В. Адлербергом и А. Е. Тимашевым) в Комитет по делам книгопечатания, признанный негласно воздействовать на печать и литературу, сообразуясь с «видами правительства». В 1860 году назначен членом Главного управления цензуры. С 1861 по 1866 года товарищ министра иностранных дел (при министре кн. A. M.Горчакове).

С октября 1866 года член Государственного совета, действительный тайный советник. Состоял членом совета Московского Елизаветинского училища, Патриотического института в Санкт-Петербурге и др. Содействовал организации Румянцевского музея. За службу удостоен ряда высших российских орденов, до ордена Св. Александра Невского с бриллиантовыми знаками включительно. По воспоминаниям князя А. Мещерского, Муханов «принадлежал к той плеяде всесторонне образованных и умных людей, которыми отличалось тогда московское общество».

Скончался в Санкт-Петербурге на 69-м году жизни, похоронен в своем имении с. Успенском (Муханове) Александровского уезда Владимирской губ. Женат не был. В общем владении с братом Владимиром имел в Харьковской губ. 23 тыс. десятин земли.

Ссылки

• az-libr.ru/index.htm?Persons&M54/699206b0/0001/aaa8622e
• www.rmuseum.ru/data/authors/m/mukhanovna.php
• www.mukhanov.ru/ryazhsk.htm#48

Отрывок, характеризующий Муханов, Николай Алексеевич

Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».