Муханов, Сергей Николаевич

Сергей Николаевич Муханов
Дата рождения	22 июня 1796(1796-06-22)
Дата смерти	19 ноября 1858(1858-11-19) (62 года)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	генерал-майор

Сергей Николаевич Муханов (22 июня 1796 — 19 ноября 1858) — тайный советник, генерал-майор, московский обер-полицеймейстер, харьковский и орловский губернатор, первый председатель Харьковского благотворительного общества.

Биография

Родился 22 июня 1796 года. Происходил из старинного дворянского рода, сын отставного бригадира, богородского предводителя дворянства Николая Ильича и Анны Сергеевны, урождённой Кологривовой. 28 марта 1814 года поступил на службу юнкером в резервные эскадроны кавалергардского полка.

22 января 1815 года Муханов был произведен в эст-юнкеры, а 18 декабря того же года получил первый офицерский чин. 2 декабря 1817 года произведен в поручики и 23 декабря назначен адъютантом к генерал-адъютанту Депрерадовичу. 26 июля 1818 года Муханов перемещен на должность старшего адъютанта 1-й Кирасирской дивизии. 9 ноября 1819 года произведен в штабс-ротмистры, а в 1822 году произведен в ротмистры.

В 1824 году назначен управлять канцелярией Депрерадовича. Эту должность он исправлял с 10 ноября по 15 марта 1826 года. 6 июня 1826 года Муханов был назначен адъютантом к шефу жандармов генерал-адъютанту Бенкендорфу. 31 мая 1827 года он был назначен исполняющим должность дежурного штаб-офицера корпуса жандармов.

Принимал участие в русско-турецкой войне. Осенью 1828 года он был произведен в полковники. С 26 мая 1829 года по 1 мая 1830 года Муханов состоял приставом при турецком посольстве и сопровождал его из Одессы в Петербург. 6 апреля 1830 года он был назначен исполняющим должность Московского обер-полицмейстера, с зачислением по кавалерии. 8 ноября того же года произведен в флигель-адъютанты.

24 сентября 1833 года Муханов был уволен по состоянию здоровья к статским делам, с производством в действительные статские советники. Только через 2 с половиной года он вступил в гражданскую службу и 10 февраля 1836 года он был назначен чиновником особых поручении министерства финансов, а 20 ноября того же года был перемещен на должность члена совета министра финансов.

Служба его в министерстве финансов продолжалась около 5 лет, после чего он перешел в министерство внутренних дел, 12 ноября 1840 года был назначен харьковским гражданским губернатором. 15 июня 1842 года Муханов был переименован в генерал-майоры и назначен военным губернатором Харькова и харьковским гражданским губернатором. 25 февраля 1849 года Муханов был назначен военным губернатором Орла и орловским гражданским губернатором.

1 сентября 1851 года он подал прошение об отставке и 3 декабря был уволен согласно прошению от службы по состоянию здоровья с производством в тайные советники с пенсией в 860 рублей. Скончался 19 ноября 1858 года. Погребен рядом с женой в Москве в Донском монастыре.

Семья

Жена (с 1830 года) — графиня Минодора Карловна Сиверс (1811—1878), дочь генерала Карла Карловича Сиверса от брака его с Еленой Ивановной Дуниной. В браке родились:

• Николай (1831—1862), женат на Марье Николаевне Рюминой, дочери Н. Г. Рюмина, брак бездетен;
• Алексей (28.07.1832—21.04.1863), камергер, женат на княжне Варваре Сергеевне Голицыной, дочери князя С. П. Голицына, которая во втором браке с 27.10.1867 года была за князем А. А. Ливеном (1839—1913). Их сын — депутат А. А. Муханов;
• Сергей (1834—1897), женат с 1863 года на Марии Федоровне Калержи, урождённой Нессельроде (1822—1874), второй брак с Валерией Ивановной де-Пиньян (ум. после 1917);
• Александр (1835—1877), женат на Матильде Карловне Миллер, урождённой Фелейзен (1828—1899);
• Павел (1840—1913), женат на княжне Екатерине Григорьевне Гагариной (1845—1920), дочери князя Г. Г. Гагарина;
• Елена (1841— ум. в детстве)
• Мануил (Эммануил) (1842—после 1902), гофмейстер двора. По отзывам современницы, он был очень умным и образованным человеком, убежденный атеист, хладнокровный и самовлюбленный, своим прекрасным, всегда неподвижным лицом он напоминал Мефистофеля. Великая княгиня Ольга Фёдоровна покровительствовала этому странному человеку с его ироничными речами, находя его интересным, однако остальные члены семьи не слишком к нему благоволили.
• Яков (1852—1900).

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й ст.
• Орден Святой Анны 2-й ст.
• Орден Святого Владимира и перстнем с вензелем Его Величества
• Орден Святого Владимира 3-й ст.
• Орден Святого Станислава 1-й ст.
• Орден Святого Георгия 4-кл за 25 лет службы.
• Орден Святой Анны 1-й ст.

Источники

• [www.regiment.ru/bio/M/201.htm С.Н. Муханов]. Проверено 16 июля 2013. [www.webcitation.org/6JNX2PqNW Архивировано из первоисточника 4 сентября 2013].
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003966999#?page=299 Сборник биографии кавалергардов]
• [www.mukhanov.ru/ryazhsk.htm Мухановы. Ряжская линия]. Проверено 16 июля 2013. [www.webcitation.org/6JNX3NPXj Архивировано из первоисточника 4 сентября 2013].
• Волков С. В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II, Том 2 стр 181

Отрывок, характеризующий Муханов, Сергей Николаевич

– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.