Мушарака

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Мушарака в исламском банкинге — совместное долевое предприятие, в котором инвесторы осуществляют вложения в складчину и делят между собой полученные прибыли или убытки в соответствии с размером пая каждого участника.

Одним из инвесторов может выступать исламский банк.



Мудараба

Муда́раба (араб. مضاربة‎) — совместное долевое предприятие, подобное мушараке, где один из инвесторов — обязательно исламский банк. Именно он вкладывает в совместное предприятие «мудараба» финансовые средства; другие инвесторы вкладывают только свой труд и знания (в мушараке все инвесторы вкладывают финансовые средства).

Полученную прибыль, как и при мушараке, инвесторы делят в соответствии с паями, но возможные финансовые убытки при мударабе несёт только банк (в отличие от кредита ростовщика, исламский банк принимает на себя часть риска предприятия). Кроме того, в этих сделках не работает банковский мультипликатор — основа ссудной экономики. В отличие от коммерческих банков, исламский банк также не может снизить кредитный риск при помощи залога. Принуждение к залогам осуждается исламской культурой.

Напишите отзыв о статье "Мушарака"

Ссылки

  • Шуремов Е. [takafol.ru/arts.php?art=52 Влияние отказа от ссудного процента на развитие отдельных субъектов экономической деятельности и экономики в целом]
  • [islamic-finance.ru/news/2011-12-12-1047 Мудараба – между ростовщичеством и марксизмом]
  • [s1.whyislam.ur/2012/09/mudaraba.docx Пример договора Мудараба]

Отрывок, характеризующий Мушарака

– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.