Мыло (телесериал)

Мыло
Soap
Рекламная фотография 1977 года.
Формат	Ситком
Создатель	Сьюзан Харрис
В ролях	Кэтрин Дэймон Кэтрин Хелмонд Билли Кристал
Страна	США США
Количество сезонов	4
Количество серий	93 (список эпизодов)
Производство
Продюсер	Сьюзан Харрис
Трансляция
Телеканал	ABC
На экранах	с 13 сентября 1977 по 20 апреля 1981
Формат видео	480i
Формат звука	Моно
Ссылки
IMDb	ID 75584

«Мыло» (англ. Soap) — американский комедийный телесериал, транслировавшийся на канале ABC с 13 сентября 1977 года по 20 апреля 1981 года.

Шоу, созданное Сьюзан Харрис, представляло собой пародию на мыльные оперы и включало в себя элементы мелодрамы, в том числе похищения героев инопланетянами, одержимости демонами, убийства и похищения людей. В 2007 году журнал Time назвал сериал «Одном из ста лучших телешоу всех времен».

Спустя годы после завершения, сериал часто называют одним из лучших шоу в истории телевидения. В общей сложности проект семнадцать раз выдвигался на премию «Эмми», выиграв четыре награды. Кэтрин Хелмонд в 1981 году выиграла премию «Золотой глобус» за свою работу в сериале, а сам проект также номинировался на премию.

Ещё до своей премьеры сериал вызвал споры со стороны местных станций-партнеров ABC, которые отказывались транслировать шоу о сексе, неверности и гомосексуализме. Римско-католическая церковь Лос-Анджелеса осудила сериал и призывала зрителей бойкотировать его, а также ряд других религиозных фанатиков называли шоу непристойным и не заслуживающим выходить в блоке с двумя самыми рейтинговыми семейными шоу семидесятых «Счастливые дни» и «Лаверна и Ширли». В конечном счете тридцать две тысячи жителей страны подписали петицию для снятия по премьеры шоу, однако канал все же показал его. В дополнение к религиозным протестам ABC столкнулись с критикой со стороны Национальной рабочей группе по проблемам геев и лесбиянок, которые были недовольны изображением персонажа-гея в шоу, одного из первых ЛГБТ-героев на телевидении Вследствие этого ABC пришлось сократить стоимость тридцати секунд рекламного времени с 75 тыс. до 40 , а 18 из 195 местных станций-партнеров не стали показывать премьеру сериала 13 сентября 1977 года.

Ссылки

• «Мыло» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Телевидение   ЛГБТ

Отрывок, характеризующий Мыло (телесериал)

– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.