Мыслить как преступник
Поделись знанием:
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
| Мыслить как преступник | |
| Criminal Minds | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Создатель | |
| В ролях |
Томас Гибсон |
| Композитор |
Марк Фантини |
| Страна | |
| Количество сезонов |
12 |
| Количество серий |
256 |
| Производство | |
| Продюсер |
Эрика Мессер |
| Сценарист | |
| Хронометраж |
42 минуты |
| Трансляция | |
| Телеканал | |
| На экранах |
с 22 сентября 2005 |
|
[www.cbs.com/primetime/criminal_minds/ Официальный сайт] | |
«Мыслить как преступник» (англ. Criminal minds) — американский телесериал о работе команды лучших следователей ФБР, способных понять и проанализировать ход мыслей самых изощрённых преступников, предугадать их дальнейшие поступки и тем самым предотвратить ужасные преступления.
Когда обычные криминалисты заходят в тупик, на помощь им приходят специалисты по поведенческому анализу. Вместо тщательного изучения улик они пытаются найти и понять мотивы преступления, досконально вникая в каждый шаг преступника и пытаясь мыслить, как он. Работая на месте преступления, эти профессионалы словно расследуют его изнутри, стараясь понять мысли преступника, какими бы тёмными они ни были.
Премьера сериала прошла на телеканале CBS 22 сентября 2005 года. В третьем сезоне сериала произошёл незапланированный перерыв из-за забастовки сценаристов. Однако в апреле 2008 года были показаны оставшиеся серии. 11 мая 2015 года канал продлил сериал на одиннадцатый сезон[1], а 6 мая 2016 CBS подписал контракт на двенадцатый сезон[2].
Содержание
Общая информация
Изначально сюжет сериала был сосредоточен на агентах Джейсоне Гидеоне (Мэнди Патинкин) и Аароне Хочнере (Томас Гибсон). Кроме них в первом сезоне в команду поведенческого анализа входят агенты: Элл Гринуэй (Лола Глаудини), Дерек Морган (Шемар Мур), Дженифер «Джей-Джей» Джеро (Эй Джей Кук), а также доктор Спенсер Рид (Мэтью Грей Габлер) и программист Пенелопа Гарсия (Кирстен Вангснесс). В начале сериала Кирстен Вангснесс не была в составе регулярных актёров, она появлялась в качестве приглашённой звезды.
Во втором сезоне Лола Глаудини ушла из проекта после шестого эпизода и была заменена в девятом эпизоде актрисой Пэджит Брюстер в качестве агента Эмили Прентисс. В начале третьего сезона уходит Мэнди Патинкин. На его место приходит Джо Мантенья как агент Дэвид Росси. В шестом сезоне Эй Джей Кук оставляет проект после второго эпизода. В этом же сезоне появляется новый персонаж Эшли Сивер (Рэйчел Николс). Кроме того, в шестом сезоне Пэджит Брюстер покидает шоу, а Эй Джей Кук возвращается, чтобы принять участие в заключительном эпизоде в качестве специального гостя.
Было объявлено, что Кук подписала двухлетний контракт и в начале седьмого сезона возвращается в состав постоянных актёров, и стало известно, что Брюстер также вернется в седьмом сезоне[3]. В мае 2011 года было решено не продлевать контракт с Николс.
Мур и Гибсон продлили контракты на восьмой сезон.
15 февраля 2012 года Deadline.com объявил, что Пэджит Брюстер оставит шоу в конце седьмого сезона[4].
12 августа 2016 года студия ABC и канал CBS объявили о разрыве контракта с Томасом Гибсоном. Причиной этому послужила ссора актёра на съемочной площадке с продюсером Вирджилом Уильямсом, в ходе которой Гибсон пнул Уильямса в ногу. Сообщалось, что это была защитная реакция на возможный удар Уильямса, который занимался боевыми искусствами[5].
В сериале часто используется термин «UNSUB», который происходит от слов «unknown subject», что значит «неизвестный человек, субъект».
В ролях
| Актёр | Персонаж | Звание | Сезоны | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | |||
| Томас Гибсон | Аарон «Хотч» Хотчнер | Старший специальный агент | Постоянный | ||||||||||
| Мэнди Патинкин | Джейсон Гидеон | Специальный агент | Постоянный | Периодически | |||||||||
| Шемар Мур | Дерек Морган | Специальный агент/тактический тренер | Постоянный | ||||||||||
| Мэтью Грей Габлер | Спенсер Рид | Специальный агент/доктор | Постоянный | ||||||||||
| Лола Глаудини | Элл Гринуэй | Специальный агент | Постоянный | ||||||||||
| Эй Джей Кук | Дженифер «Джей-Джей» Джеро | Специальный агент/агент по связям с общественностью | Постоянный | Периодически | Постоянный | ||||||||
| Кирстен Вангснесс | Пенелопа Гарсия | Штатный программист | Периодически | Постоянный | |||||||||
| Джо Мантенья | Дэвид Росси | Специальный агент | Постоянный | ||||||||||
| Пэйджит Брюстер | Эмили Прентис | Специальный агент | Постоянный | ||||||||||
| Рэйчел Николс | Эшли Сивер | Агент | Постоянный | ||||||||||
| Джинн Трипплхорн | Алекс Блейк | Доктор/эксперт лингвистики в ФБР | Постоянный | ||||||||||
| Дженнифер Лав Хьюитт | Кейт Каллэхэн | Специальный агент | Постоянный | ||||||||||
Персонажи
Главные
- Аарон «Хотч» Хотчнер (Томас Гибсон) — начальник отдела поведенческого анализа ФБР. Отличается крайне жёстким характером, зачастую превыше всего ставит именно выполнение приказов и работу, левша. У Хотча есть брат — Шон. В третьем сезоне жена Хейли с сыном Джеком уходит от него из-за того, что Аарон пытался соединить работу и личную жизнь. В четвёртом сезоне у Хотча появляется личный враг — Бостонский Потрошитель/Джордж Фойет. Хотч отказывается заключить с ним сделку, и убийца сбегает. В конце четвёртого сезона Джордж Фойет возвращается и тяжело ранит Хотча. В пятом сезоне он выслеживает бывшую жену Хотча Хейли и сына Джека. Несмотря на все усилия, приложенные Хотчем и командой по их защите, Фойет убивает Хейли, но Хотч успевает убить его самого, прежде чем тот добирается до Джека. Аарон получает полную опеку над сыном. В седьмом сезоне у Хотча завязываются романтические отношения с Бетт Клемонс, которая в 8 сезоне уезжает в Нью-Йорк жить из-за предложения по работе. Тем не менее, отношения между ней и Хотчем не прекращаются.
- Джейсон Гидеон (Мэнди Патинкин), 1-3 сезоны. Лучший профайлер отдела и бывший начальник группы (до Хотчнера). Сообщается, что до возвращения в отдел у него был период депрессии, так как из-за его решения отправить на склад в Бостоне шестерых агентов те погибли от взрыва бомбы. Предположительно, критика Гидеона и послужила причиной его замещения в должности главы группы. Предоставлял свои услуги ЦРУ в проведении поведенческого анализа. После ряда эмоциональных происшествий, убийства его давней знакомой Сары в его доме и двухнедельного отстранения Хотча (по его, как он полагал, вине), Гидеон почувствовал себя сгоревшим, спёкшимся. Он оставил прощальное письмо Риду в своём лесном коттедже со словами «я перестал понимать этот мир», удостоверение, пистолет и уехал в неизвестном направлении «искать веру в счастливый конец». В десятом сезоне его убивают.
- Дерек Морган (Шемар Мур) — уверенный, напористый, зачастую вспыльчивый, пошёл в университет на футбольную стипендию, имеет чёрный пояс по дзюдо. Ведет в ФБР занятия самообороны, ранее служил в сапёрном подразделении и был офицером полиции Чикаго. В детстве подвергся сексуальному насилию со стороны футбольного тренера. По его словам, только благодаря этому он стал тем, кто будет сажать преступников[6]. В пятом сезоне временно заменил Хотчнера на посту начальника отдела. Потерял отца в 10 лет (тот был убит при попытке остановить грабителя на глазах у сына), мать и 2 сестры живут в Чикаго. Он имеет тесную эмоциональную связь с Пенелопой Гарсиа, оба в шутку флиртуют друг с другом, но не встречаются. В одиннадцатом сезоне женится и уходит из отдела после рождения сына.
- Элл Гринуэй (Лола Глаудини), 1-2 сезоны. Специалист по преступлениям сексуального характера. Её отец, офицер полиции, был убит на дежурстве. Наполовину кубинка, владеет испанским языком. Была подстрелена разыскиваемым преступником в собственном доме, который потом сделал надпись на стене её же кровью. Быстро вернулась к работе, но позже, сорвавшись, застрелила серийного насильника, сказав, что это была самооборона. После этого покинула отдел, так и не признав своей вины.
- Дженнифер Джеро «Джей-Джей» (Эй Джей Кук) — отвечала за связи команды с прессой и местной полицией, то есть была координатором коммуникаций отдела. Выбирала дела, которыми будет заниматься подразделение. Обходительна, мягка в общении. В 6 сезоне была переведена директором Эрин Штраусс «под давлением вышестоящего начальства» в Пентагон. В 7 сезоне возвращается в команду. Встречалась с офицером полиции Нового Орлеана Уильямом ЛаМонтейном. Имеют общего сына Генри. В конце седьмого сезона Уилл чуть не погибает от пулевого ранения в плечо. В больнице он делает Джей-Джей предложение, и через пару дней они женятся. В девятом сезоне её и Мэта Круза похищают. Оказывается, что во время её работы в Пентагоне она и Круз работали вместе с Эрин Штраусс над секретной операцией в Афганистане, из-за которой у неё был выкидыш. В конце десятого сезона узнает, что беременна.
- Спенсер Рид (Мэтью Грей Габлер) — юный гений отдела с IQ 187, может читать 20 000 слов в минуту (упомянуто, что он за завтраком может перечитать «Войну и мир» в оригинале) и обладает эйдетической памятью. Вероятно, самый молодой специалист, который когда-либо работал в ФБР. В 12 лет окончил школу в Лас-Вегасе, к 24 годам получил три докторских степени: по математике, химии и инженерии.[7] Также имеет степень бакалавра по психологии, социологии и философии. Рид присоединился к ФБР в 2004 году. Его всегда представляют как «доктора» Рида, в отличие от других агентов, которые представляются как «специальный агент». Цель этого, как пояснил Хотч в пилотном эпизоде, заключается в создании респектабельного первого впечатления от Рида, так как из-за возраста его могут не принимать всерьёз.[8] Большинство членов команды пугаются его глубоких и многоразличных знаний обо всем. Рид замкнут, аутичен, за время работы в отделе был похищен, тяжело избит, пережил наркотическую зависимость, чуть не умер от сибирской язвы, был ранен. Имеет мать, больную шизофренией. Рид сам поместил её в психиатрическую клинику в Лас-Вегасе и теперь каждый день пишет ей письма. Является крёстным отцом сына Джей-Джей — Генри. В отделе к нему относятся как к ребёнку. В восьмом сезоне он влюбляется в девушку по имени Мейв, которая является генетиком и с которой Рид ни разу не встречался до её похищения. Похитительница убивает Мейв. Рид из-за этого замыкается в себе на пару недель. Он не отвечает на звонки коллег, не выходит из дома и ещё очень долго приходит в себя.
- Пенелопа Гарсиа (Кирстен Вангснесс) отвечает за технический анализ, штатный программист. Яркая, позитивная, неформальная барышня. Родилась в 1977. Она является лидером группы поддержки для людей, переживших потерю близких. Её родители погибли в автокатастрофе, когда ей было 18. Гарсиа имеет 4-х братьев. Состояла в списке ФБР как создающий проблемы хакер. Была рекрутирована после того, как взломала базу ФБР. Встречается c другим аналитиком ФБР Кевином Линчем, но расстаётся с ним потому, что не хочет замуж. Является крёстной матерью сына Джей-Джей Генри. В шестом сезоне частично заменяет роль Джей-Джей в команде. Имеет особые отношения с Дереком Морганом.
- Дэвид Росси (Джо Мантенья), появляется с 3 сезона. Основатель отдела поведенческого анализа, опытный профайлер, досрочно вышел на пенсию для написания книг и чтения лекций, однако позже добровольно вернулся в 2007 г., чтобы поймать убийцу по одному из своих первых дел. Не приверженец командной работы, однако мягок в общении. Служил в морской пехоте. Был женат три раза. В седьмом сезоне его первая жена Кэролайн рассказывает ему, что она больна и ей осталось полтора года жизни. Она просит Росси помочь ей умереть, Росси отказывается, но видит пустую баночку от таблеток. Кэролайн просит Росси не вызывать 911, он соглашается, и она умирает на его руках. Росси год встречался с Эрин Штраусс, пока её не убил Подражатель. От второй жены имеет дочь.
- Эмили Прентисс (Пэджит Брюстер), со 2 сезона. Заменила в отделе выбывшую сотрудницу Элл. Дочь посла США, бывший агент Интерпола, владеет арабским, испанским, французским и итальянским, немного говорит по-русски, решительна, уравновешенна. Когда Прентисс пришла в отдел с бумагами и заявила, что она новая сотрудница, Хотчнер решил, что это семья помогла ей добиться этого места. Однако позже выяснилось, что её туда устроила начальник отделения ФБР Эрин Штраусс, чтобы быть в курсе дел команды и иметь возможность подкопаться под Хотчнера. Прентисс отказалась помогать Штраусс вплоть до решения уволиться. В 6 сезоне была сильно ранена Йеном Дойлом, но выжила. Тем не менее, по решению Хотча была инсценирована её смерть, что оставалось тайной для всей остальной команды вплоть до 7 сезона. В 7 сезоне возвращается в команду. Но в конце 7 сезона ей предложили перейти в Интерпол, она соглашается и улетает в Лондон. В девятом сезоне появляется в качестве гостя и помогает команде найти похищенных Джей-Джей и шефа Круза.
- Доктор Алекс Блейк (Джинн Трипплхорн), появляется в 1 эпизоде 8 сезона. Эксперт лингвистики в ФБР и профессор Джорджтаунского университета. Муж работает в организации «врачи без границ», потеряла сына — он умер от неизвестной болезни в 9-летнем возрасте. Присоединяется к команде после перевода Эмили Прентисс в Интерпол. У неё плохие отношения с Эрин Штраусс, так как в деле сибирской язвы Штраус подставила её и других агентов, работавших над тем делом. Блейк очень долго работала над восстановлением своего статуса в ФБР. В конце 9 сезона считает себя виноватой в ранении Рида. Провожая его домой, она оставляет ему свой жетон и удостоверение и уходит.
- Кейт Каллэхэн (Дженнифер Лав Хьюитт), появляется в 10 сезоне, после ухода Алекс. Имеет мужа Криса и приемную дочь (племянницу) Мег, родители которой погибли 11 сентября. В середине сезона узнает, что беременна. В конце сезона Мег похищают, но благодаря работе команды её спасают.
Второстепенные
- Джордан Тодд (Мета Голдинг), 4 сезон — была выбрана для замены Джей-Джей на время её декретного отпуска с конца 2008 по начало 2009 гг. Ранее работала в ФБР в отделе по борьбе с терроризмом. Поначалу казалось, что Джордан нашла общий язык с командой и даже флиртовала с Морганом. Пару раз у неё были стычки с Хотчнером; первый раз, когда Джордан солгала матери жертвы для получения нужных ей сведений. Позже, чувствуя себя виновной в смерти одной из жертв, она рядом с журналистами вела себя агрессивно и эмоционально, что заставило Хотчнера спросить её, может ли Джордан выполнять свою работу или нет. После выхода Джей-Джей, с облегчением вернулась на своё прежнее место работы.
- Эшли Сивер (Рэйчел Николс), 6 сезон. Появляется после перевода Джей-Джей. Является студенткой академии ФБР и немногие знают её сокровенную тайну. Её отец являлся серийным убийцей, убившим порядка 25 женщин. Сначала Хотч пригласил её в качестве консультанта по одному делу, но Росси позволил ей остаться. Она окончила академию и была включена в команду в качестве агента на испытательном сроке. В начале седьмого сезона стало известно, что Сивер была переведена в другое подразделение.
- Диана Рид (Джейн Линч), сезоны 1-4. Является матерью Спенсера Рид. Как и её сын, она имеет высокий IQ, когда-то была профессором литературы в университете. Страдает от шизофрении и находится в лечебнице в Лас-Вегасе, куда Спенсер поместил её, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Её муж Уильям оставил её, потому что не смог примириться с её болезнью. Диана провела много времени читая вслух Спенсеру, когда он был ребёнком. Рид пишет ей письма каждый день. Она гордится своим сыном, но не одобряет его работу в ФБР, так как это правительственная организация и относится к его коллегам, как к «фашистам».
- Эрин Штраусс (Джейн Аткинсон), является прямым начальником Группы поведенческого анализа. Её опыт в ФБР является административным, она не была полевым агентом. Штраус пользуется своим статусом в бюро, она просила Эмили найти компромат на Хотча, чтобы сместить его, также заставила Джей-Джей перейти в Пентагон. Имеет проблемы с злоупотреблением алкоголем, неоднократно проходила курсы лечения от этой зависимости. В восьмом сезоне её убивает тот, кто долгое время следит за всей командой, агенты называют его Подражатель.
- Кевин Линч (Николас Брендон), с 3 сезона. Впервые появляется в 9 серии, в которой должен был взломать компьютер Гарсии, чтобы узнать, кто выстрелил в неё. Он был сильно впечатлён компьютерными навыками Пенелопы. Они начинают встречаться. В 7 сезоне Кевин предлагает Пенелопе выйти за него замуж, но она отказывает ему. К концу сезона они мирятся, но отношения не возобновляют.
- Метт Круз (Эсай Моралес), является прямым начальником Группы поведенческого анализа. Работал с Джей-Джей в Афганистане. Позже, вместе с Джей-Джей был похищен ради пароля к «Интегрити».
Эпизоды
Критика
Мэнди Патинкин ушёл из проекта после 2 сезона. Он остался очень недоволен концепцией телесериала, которая из эпизода в эпизод становилась всё более кровавой и зловещей. Он сказал что жалеет о своём участии[9]:
|
Я никогда не думал, что они собирались убивать и насиловать всех женщин каждую ночь, каждый день, неделю за неделей, год за годом. Это было пагубным для моей души и моей личности. После этого, я не думал, что смогу работать на телевидении снова. | 
|
Уход Патинкина стал шоком и печалью для съёмочной группы. Тем не менее актёр оставался непреклонен в своём мнении[10]:
|
|
Эта жестокость на телевидении, я не могу её принять… В США это каждый час, на каждом канале. Один сериал за другим. Людям это нравится, такие сериалы остаются успешными… И я должен был в том темном, безрадостном, мрачном месте и играть те роли. Представьте, что вы находитесь на съемках такого сериала 16 часов в сутки, год за годом… Это разрушало мое сердце и душу. Это не то место, где я хочу быть… |
|
Спин-офф
У сериала два спин-оффа Criminal Minds: Suspect Behavior (2011) и Мыслить как преступник: За границей (2016)[11].
В феврале 2011 года на канале CBS вышел спин-офф «Мыслить как преступник: Поведение подозреваемого»[12]. Был снят 1 сезон из 13 серий. Звездой сериала стал обладатель «Оскара» Форест Уитакер. Сериал был закрыт[13].
В начале 2015 года один из авторов сериала сообщил о выходе нового спин-оффа Мыслить как преступник: За границей, в котором главную роль сыграет американский актёр Гэри Синиз[14]. Сюжет будет построен вокруг нового подразделения ФБР, которое занимается проблемами американских граждан за границей. Позже было заявлено, что в апреле выйдет эпизод основного сериала, в котором будет показано взаимодействие двух отделов.
Напишите отзыв о статье "Мыслить как преступник"
Примечания
- ↑ Nellie Andreeva. [deadline.com/2015/05/csi-cyber-odd-couple-poi-hawaii-good-wife-ncis-renewed-cbs-1201424574/ CBS Renews ‘CSI: Cyber’, ‘Odd Couple, ‘POI’, ‘Hawaii’, ‘Good Wife’, ‘NCIS’s, More]. Deadline.com (11 мая 2015). Проверено 11 мая 2015.
- ↑ [www.tv.com/shows/criminal-minds/community/post/criminal-minds-renewed-season-12-cbs-146255444210/ Criminal Minds renewed season 12]
- ↑ [www.tvline.com/2011/05/its-official-criminal-minds-welcomes-back-paget-brewster-bids-farewell-to-rachel-nichols/ It’s Official: Criminal Minds Welcomes Back Paget Brewster, Bids Farewell to Rachel Nichols]
- ↑ Andreeva, Nellie [www.deadline.com/2012/02/paget-brewster-criminal-minds-leaving-cbs-drama/ Paget Brewster To Leave 'Criminal Minds']. Deadline.com (February 15, 2012). Проверено 15 февраля 2012. [www.webcitation.org/68kU78P9g Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].
- ↑ [variety.com/2016/tv/news/thomas-gibson-criminal-minds-fired-violent-incident-1201836440/ Thomas Gibson Fired From ‘Criminal Minds’ After Violent Incident]
- ↑ «What Fresh Hell». Criminal Minds. Серия 12, сезон 2.
- ↑ «Extreme Aggressor». Criminal Minds. Серия 1, сезон 1. 11:19-11:36 минут.
- ↑ «Extreme Aggressor». Criminal Minds. Серия 1, сезон 1. 26:39 минут.
- ↑ [kinobzor.tv/serial/all/newsserial/4255-myendi-pyetinkin-sozhaleet-o-tom-chto-snimaetsya-v-seriale-myslit-kak-prestupnik.html Мэнди Пэтинкин сожалеет о том, что снимается в сериале «Мыслить как преступник»]
- ↑ [www.heraldsun.com.au/entertainment/television/why-mandy-patinkin-pulled-plug-on-criminal-minds/story-e6frf9ho-1225758701174 Why Mandy Patinkin pulled plug on Criminal Minds]
- ↑ [deadline.com/2015/07/alana-de-la-garza-annie-funke-cast-criminal-minds-beyond-borders-1201479787/ Alana De La Garza & Annie Funke Join ‘Criminal Minds: Beyond Borders’]. Deadline (July 17, 2015). Проверено 22 июля 2015.
- ↑ Nellie Andreeva. [www.deadline.com/2010/05/cbs-picks-up-criminal-minds-spinoff-to-series/?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter CBS Picks Up 'Criminal Minds' Spinoff To Series]. Deadline.com (17 May 2010). Проверено 17 мая 2010. [www.webcitation.org/66Sdpqpjl Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
- ↑ Команда о которой рассказывают в сериале появляется и в основном «Мыслить как преступник»: 5 сезон 18 серияAndreeva, Nellie [www.deadline.com/2011/05/cbs-renews-csi-ny-cancels-criminal-minds-suspect-behavior/ CBS renews 'CSI:NY', cancels 'Criminal Minds: Suspect Behavior']. Deadline Hollywood (May 17, 2011). Проверено 17 мая 2011. [www.webcitation.org/66SdrOP7O Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
- ↑ [twitter.com/LLPOS/status/543620524119560192 What's New? Bring It On!]. Deadline Hollywood (May 17, 2011).
Ссылки
|
Мыслить как преступник в Викицитатнике? |
|---|
- [www.cbs.com/primetime/criminal_minds/ .com/primetime/criminal_minds/] — официальный сайт Мыслить как преступник (англ.)
- «Мыслить как преступник» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.aetv.com/criminal-minds/index.jsp A&E’s Criminal Minds site] (англ.)
- [www.tvguide.com/tvshows/criminal-minds/192244 List of Criminal Minds Episodes]. TVGuide. [www.webcitation.org/66SdscUbS Архивировано из первоисточника 27 марта 2012]. (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мыслить как преступник
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
