Мыс Дежнёва
| Мыс Дежнёва эским. Тугнехалха | |
| 66°04′45″ с. ш. 169°39′07″ з. д. / 66.07917° с. ш. 169.65194° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=66.07917&mlon=-169.65194&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 66°04′45″ с. ш. 169°39′07″ з. д. / 66.07917° с. ш. 169.65194° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=66.07917&mlon=-169.65194&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Омывающие акватории | Тихий океан, Северный Ледовитый океан |
| Страна |  Россия |
| Субъект | Чукотский автономный округ |
 | |
| Вид на Берингов пролив со спутника. Мыс Дежнёва слева | |
Мыс Дежнёва[1] (эск. Тугнехалха)[2] — крайняя восточная точка Чукотского полуострова и, соответственно, крайняя восточная материковая точка России и всей Евразии.
Содержание
География и природные условия
Представляет собой изолированный плосковершинный горный массив высотой до 740 м, круто обрывающийся к морю[3].
Находится в Беринговом проливе, соединяющем Северный Ледовитый океан (Чукотское море) с Тихим океаном (Берингово море). От мыса Дежнёва до мыса Принца Уэльского (Аляска) — крайней западной материковой точки Северной Америки — 86 км, а до косы, что расположена рядом, меньше 82 км.
Климат
Восточная часть материка, прилегающая к Северному Ледовитому океану, имеет арктический климат, это усугубляется близостью Северного Полярного круга . Здесь круглый год господствует сухой и холодный арктический воздух. Постоянны низкие температуры, зимой — сильные морозы. Коротким летом на несколько месяцев невысоко поднимается полярное солнце. Оно слабо нагревает поверхность океана и суши. Зимой температура может доходить до −40°С, летом — до +8.
Фауна
У Дежнёвых сопок находится моржовое лежбище, а также многочисленные птичьи базары. В прибрежной акватории водятся серые киты, косатки, моржи, тюлени.
История
Впервые был достигнут русской экспедицией Семёна Дежнёва осенью 1648 года. На берегу Большого Чукотского Носа, который позже и был наименован мысом Дежнёва, путешественники сделали остановку, во время которой побывали у эскимосов на островах пролива. Впервые в истории пройдя Берингов пролив (фактически открыв его) и обогнув Чукотский полуостров, Дежнёв решил важную географическую задачу. Появилось доказательство того, что Америка — самостоятельный континент, а из Европы в Китай можно плавать северными морями вокруг Сибири. Однако из-за отсутствия сведений об этом открытии в европейских странах (материалы походов Дежнёва остались в Якутском остроге) приоритет первооткрывателя достался В. И. Берингу, чьим именем стал называться пролив. До начала XVIII века мыс упоминался как Чукотский Нос, Необходимый Нос. В 1778 году английским мореплавателем Джеймсом Куком этот мыс был нанесён на карту под названием мыс Восточный.
В 1879 году шведский полярный исследователь Норднешёльд впервые проплыл северо-восточным проходом из Атлантического в Тихий океан и также обогнул этот мыс. Он предложил назвать его по имени первооткрывателя — мысом Дежнёва. В канун 250-летия открытия мыса это предложение было принято и по ходатайству Русского географического общества мыс Восточный в 1898 году был переименован в мыс Дежнёва[4].
Население
На мысе Дежнёва расположен населённый пункт Уэлен, а также заброшенный посёлок морских китобоев Наукан, который был расформирован в 1958 году в рамках кампании по укрупнению и удалению поселений от американской границы. Перед выселением в Наукане проживало около четырёхсот человек, насчитывалось тринадцать родов. В настоящее время отдельные семьи эскимосов из Наукана проживают в чукотских посёлках Уэлен, Лаврентия и Лорино, а также в эскимосских посёлках Новое Чаплино, Сиреники и Уэлькаль.
Память
На мысе расположены маяк-памятник С. И. Дежнёву в виде четырехгранного обелиска, находящегося на высоте около ста метров над уровнем моря. Рядом сохранился старинный деревянный крест. На одной из четырёх сторон памятника, облицованных мраморной крошкой, в небольшой нише воздвигнут бронзовый бюст Дежнёва, под которым находится чугунная доска с текстом: «Семён Иванович Дежнёв. Родился около 1605 г., умер в 1672 г». На боковых гранях надписи на досках рассказывали о продвижении русского морехода с Индигирки до Алазеи, от неё до Колымы, а от Колымы до пролива[5][6].
Археология
В окрестности мыса Дежнёва находится археологический памятник федерального значения Эквен. Этот комплекс состоит из обширного могильника (более 2000 погребений) и поселения времён 1 тысячелетия до н. э. — 1 тысячелетия н. э.[7]
В художественной литературе
В романе So weit die Füße tragen немецкого писателя Йозефа Мартина Бауэра, на мысе Дежнёва находится лагерь ГУЛАГа, в котором отбывает свой срок главный герой книги — немецкий военнопленный Клеменс Форель. Оттуда он сбегает в 1949 году и пересекает всю Сибирь и Среднюю Азию, направляясь в Иран. По этой книге в 2001 году был снят художественный фильм «Побег из Гулага». На самом деле на мысе Дежнёва никогда не было лагерей ГУЛАГа.
Напишите отзыв о статье "Мыс Дежнёва"
Примечания
- ↑ Географический энциклопедический словарь: Географические названия / под ред. Э. Б. Алаева и др., гл. ред. А. Ф. Трёшников. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — 2-е изд. — С. 147. — 592 с. ISBN 5-85270-057-6
- ↑ Леонтьев В. В., Новикова К. А. Топонимический словарь Северо-Востока СССР / науч. ред. Г. А. Меновщиков ; ДВО АН СССР. Сев.-Вост. комплекс. НИИ. Лаб. археологии, истории и этнографии. — Магадан: Магад. кн. изд-во, 1989. — С. 130. — 456 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-7581-0044-7.
- ↑ Мыс Дежнёва — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ [toponimika.ru/?p=23 Мельников А. В. Географические названия Дальнего Востока России: Топонимический словарь.] — Благовещенск: Интерра-Плюс (Interra+), 2009. — 55 с.
- ↑ [www.vokrugsveta.ru/vs/article/784/ Першин, А. Доброе дело командира Пелля] // Вокруг света : журнал. — М., 1998. — № 7 (2694)
- ↑ Василевский, Б. [www.booksite.ru/dejnev/19.html Хождение к Семёну Дежнёву] // Памятники Отечества. — М., 1977. — № 3.
- ↑ [www.chukotka-museum.ru/chukotka/heritage/ Музейный центр «Наследие Чукотки»]
Ссылки
|
Мыс Дежнёва в Викитеке? |
|---|
- [www.rusizn.ru/geo009.html Открытие, о котором забыли…] // Русь изначальная
Отрывок, характеризующий Мыс Дежнёва
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
