Канаверал
| Канаверал англ. Cape Canaveral | |
| 28°28′30″ с. ш. 80°33′10″ з. д. / 28.47500° с. ш. 80.55278° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=28.47500&mlon=-80.55278&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 28°28′30″ с. ш. 80°33′10″ з. д. / 28.47500° с. ш. 80.55278° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=28.47500&mlon=-80.55278&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Акватория | Атлантический океан |
| Страна |  США |
| Субъект | Флорида |
Мыс Кана́верал (англ. Cape Canaveral от исп. cañaveral — «заросли сахарного тростника», плавни); в 1964—1973 годах — мыс Кеннеди (англ. Cape Kennedy) — мыс на атлантическом побережье штата Флорида, США, к востоку от острова Меррит, от которого он отделён рекой Банана[en] (англ. Banana river). Мыс является частью так называемого Space Coast (буквально «Космического побережья»), на нём расположена станция ВВС США «Мыс Канаверал». Поскольку множество американских космических аппаратов были запущены и со станции, и с расположенного на соседнем острове Меррит космического центра имени Кеннеди, название Мыс Канаверал или Канаверал стало метонимом, и им обозначают оба стартовых комплекса. В память о достижениях в освоении космического пространства мысу Канаверал был присвоен телефонный код 321 (намёк на обратный отсчёт перед стартом).
Кроме базы ВВС США, на мысе располагаются маяк[en] и порт[en]. Существуют и природные достопримечательности — лагуна Москито[en], река Индиан-ривер[en], Национальный заказник дикой природы остров Мерритт[en] и национальное побережье Канаверал.
Содержание
Фотографии
- Cape canaveral.jpg
Мыс Канаверал, вид из космоса. Август 1991 года.
- Merritt Island.jpg
Станция ВВС США «Мыс Канаверал» (зеленый) и Космический центр имени Кеннеди (белый).
- Cape Canaveral Lighthouse (2009)-LF.JPG
Маяк на мысе Канаверал.
- Bumper8 launch-GPN-2000-000613.jpg
«Bumper V-2» — первая ракета, запущенная с мыса.
История названия
Почтовые отделения на территории назывались Артезия с 1893 по 1954 год; Порт-Канаверал с 1954 по 1962 год; и Кейп-Канаверал (Мыс Канаверал) с 1962 года по настоящее время.
С 1963 по 1973 год зона также называлась Мыс Кеннеди. Президент Джон Кеннеди установил цель: высадка на Луну. После его убийства в 1963 году, его вдова, Жаклин Кеннеди, предложила президенту Линдону Джонсону переименовать космический центр. Джонсон посоветовал переименовать весь мыс. В результате 28 ноября 1963 года Линдон Джонсон объявил, что мыс Канаверал будет переименован в мыс Кеннеди в честь президента Кеннеди, который был убит шесть дней назад. Приказ № 11129, выпущенный 29 ноября, также утвердил, что Центр запусков будет переименован в Космический центр Кеннеди[1].
Несмотря на то, что переименование было одобрено Комиссией по топонимам США в 1964 году, оно не было популярным во Флориде, особенно в городе Кейп-Канаверал[en]. В 1973 году законодательное собрание Флориды приняло закон, восстанавливающий прежнее четырёхсотлетнее имя, комиссия его одобрила. Название мыс Канаверал вновь стало официальным с 9 октября 1973 года[1]. Семья Кеннеди опубликовала письменное заявление, в котором выразила своё понимание в связи с принятием подобного решения. Космический центр Кеннеди сохранил своё название.
Напишите отзыв о статье "Канаверал"
Примечания
Ссылки
- [www.capehistory.info/ Local history exhibit with photos.]
- [www.spaceline.org/capehistory.html History of Cape Canaveral]
- [www.myflorida.com/cape/ City of Cape Canaveral, FL]
- [www.rg.ru/2011/07/26/shattl-anons.html Стартовый комплекс шаттлов на Мысе Канаверал будет законсервирован.]
- [www.explan.ru/archive/1998/27/s1.htm Эхо планеты] — Мыс Канаверал. У входа в космос.
- [maps.google.com/?ie=UTF8&ll=28.608289,-80.604254&spn=0.006687,0.009999&t=h&z=17 Стартовая площадка] — вид одной из стартовых площадок в Google Maps
|
Это заготовка статьи о ракетной, ракетно-космической технике или космическом аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Канаверал
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
