Мы из будущего
Поделись знанием:
К:Фильмы 2008 года
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
(перенаправлено с «Мы из будущего (фильм) (2007 г.)»)
| Мы из будущего | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| В главных ролях |
Данила Козловский, |
| Композитор | |
| Длительность |
Театральная версия: |
| Бюджет |
5 млн $ |
| Сборы |
8 228 500 $ (РФ) |
| Страна | |
| Год | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Мы из бу́дущего» — фантастический фильм 2008 года о путешествии во времени, снятый Андреем Малюковым. Премьера в России и мировая премьера состоялась 21 февраля 2008 года. Параллельно с киноверсией фильма был снят телевизионный вариант, в который вошли дополнительные сцены, его премьера состоялась 9 мая 2008 года на канале «Россия-1». Рабочие варианты названия фильма: «Чёрные следопыты» и «До первой крови»[1]. В 2010 году было снято продолжение «Мы из будущего 2».
Содержание
Сюжет
XXI век. Четверо друзей занимаются раскопками под Санкт-Петербургом в местах боевых действий Великой Отечественной войны с коммерческой целью (то есть чёрные копатели): за найденные награды и оружие дают хорошие деньги. Организатор — доцент исторического факультета Сергей Филатов по кличке Борман (прозвище в честь Мартина Бормана — политического и государственного деятеля Третьего рейха) (персонажа играет Данила Козловский). Он хорошо знает историю Великой Отечественной войны и места боёв, где можно поживиться. Помощник Бормана — растаман по прозвищу Спирт (Андрей Терентьев). Двое других участников группы — Чуха (Дмитрий Волкострелов) и Череп (Владимир Яглыч). Череп — НС-скинхед с татуировкой на плече в виде стилизованного символа свастики. А Чуха — друг Бормана с детского сада.
К месту раскопок приходит сельская старушка, принявшая ребят за участников Поискового движения (белых копателей), и говорит, что у неё где-то здесь в боях пропал сын, у которого был серебряный портсигар с красным камнем. Подвыпившие молодые люди радостно хихикают и обещают в случае находки портсигара, вернуть его.
В ходе раскопок группа обнаруживает блиндаж с останками и сейф с документами. В документах (солдатских книжках) чёрные копатели видят собственные имена и фотографии. Решив, что всё это алкогольные галлюцинации из-за палёной водки, молодые люди бегут к близлежащему озеру в надежде протрезветь. Однако, прыгнув в воду, они выныривают уже в 1942 году. Голых купальщиков принимают за вышедших из окружения и принимают в ряды находящейся здесь воинской части. Начальство считает, что ребята, пытавшиеся утверждать, что они из будущего, просто пережили в окружении сильное психическое потрясение, и, так как документы имеются, им выдают обмундирование и оружие. Героям не ясно, каким образом удастся (и удастся ли вообще) вернуться в своё время. Четвёрка пытается вернуться обратно (в своё время), снова окунувшись в воды озера, однако возврата не происходит.
Попав в военное прошлое, парни принимают участие в боевых действиях. Обаятельный Борман и ботаник Чуха влюбляются в симпатичную медсестру Нину (Екатерина Климова). Растаман Спирт развлекает солдат песней, а Череп всем сердцем невзлюбил немцев и рвётся защищать Родину.
Внезапное появление в расположении части старушки повергает четвёрку в шок. Окружающие бойцы и командиры объясняют старушке, что это контуженые, и ребята догадываются, что их пребывание в прошлом связано с их обещанием, которое они шутливо дали старушке — найти её сына, красноармейца Соколова, пропавшего в боях Великой Отечественной войны. Особист, заподозривший неладное, отправляет четвёрку под командованием старшины в разведку за «языком». Перед разведкой Филатов с помощью своих наручных часов рассчитывает время до того как будет взорван блиндаж. На обратном пути старшина Емельянов (Борис Галкин) геройски гибнет, а четвёрка попадает в плен к немцам. Их запирают в сарае, где уже находится тот самый красноармеец Соколов. Он избит, обессилен и не может воспользоваться для побега подкопом, приготовленным им ранее. Рассчитывая на этот подкоп, четвёрка решается на побег. Соколов просит их передать своим родным серебряный портсигар, о котором ранее упоминала загадочная старушка. Ребята понимают, что их миссия по поиску сына бабушки выполнена, и теперь они смогут вернуться домой через озеро.
Здесь их снова находят и отдают в руки особиста, однако у особиста не «клеится» дело, и они получают приказ воевать наравне с остальными бойцами. В бою часы Филатова показывают 00:00:00, и после этого блиндаж, в котором на тот момент находились санитарка Нина, четыре бойца и раненый командир, взрывается. Взорвав вражеский ДОТ, они вновь идут к озеру и, наконец, попадают в своё родное настоящее, но уже другими. Потрясенный всем пережитым, Череп камнем сдирает наколку со свастикой.
Главные герои
Из пресс-релиза фильма[2]:
Борман
- Имя персонажа: Сергей Филатов.
- Актёр: Данила Козловский
- Характер: прирождённый лидер, хорошо образован (бывший студент исторического факультета СПбГУ), свободно владеет немецким, отлично знает литературу, изучает военные мемуары, умён, расчётлив, обаятелен, любит модную одежду, дорожит своими наручными часами, холост.
- Козловский о герое: «Мой герой — обычный русский парень, таких много. Он хочет действовать по принципу „бери от жизни все“. Привык побеждать и не привык ни в чём сомневаться. И вдруг этот парень попадает в ситуацию, которую даже предположить не мог. Он оказывается в прошлом, попадает в самое пекло Великой Отечественной войны, где другая жизнь по другим законам. Он встречает девушку, в которую моментально влюбляется… Его жизнь меняется полностью. Всего за несколько дней».
Спирт
- Имя персонажа: Андрей Смирнов
- Актёр: Андрей Терентьев
- Характер: легко поддаётся чужому влиянию, своенравен, эгоистичен, скрытен, не всегда верен данному слову, расчётлив, любитель чёрной музыки и обладатель дредлоков (которые ему состриг Череп), хороший гитарист, любит играть в «крутого», хотя для того, чтобы быть им по-настоящему, слишком труслив.
- Терентьев о герое: «Не могу сказать, какой он, мой герой, — положительный или отрицательный. Не бывает же личностей на сто процентов положительных или полностью отрицательных. Особенно среди современных людей. Он во что бы то ни стало стремится попасть назад в будущее. В своё время. В знакомую и уютную жизнь. Понятное в принципе желание. Ему страшно на этой войне. Но, думаю, любому нормальному человеку будет страшно. И он хочет сбежать, готов уйти один, оставив друзей. Он безумно любит музыку. И даже там, в 42-м, вечером перед всем полком играет свою музыку, соглашается сыграть на гитаре перед боем. Он разный, этот Спирт. Но думаю, что ситуация, в которой он оказался, его изменила».
Чуха
- Имя персонажа: Виталий Бероев
- Актёр: Дмитрий Волкострелов
- Характер: мягок, неуравновешен, вспыльчив, влюбчив, с девушками застенчив, нерешителен, простодушен, влюблён в Нину, девушку друга.
- Волкострелов о герое: «Мы играем „гостей из будущего“. Вдруг, как нашим героям кажется, абсолютно ни с того ни с сего (на самом деле это не так) они оказываются в прошлом. Казалось бы, всего лишь 65 лет назад, не такой уж большой срок. Но они говорят на современном сленге, и их не понимают. Когда молчат, вроде свои, как только что-то скажут, сразу видно — чужие. Их принимают за дезертиров, а они молятся о том, чтобы это все оказалось просто дурным сном».
Череп
- Имя персонажа: Олег Васильев
- Актёр: Владимир Яглыч
- Характер: НС-скинхед, упрямый, принципиальный, не бросает слов на ветер, прямолинеен, ходил в секцию бокса, любит татуировки, презирает слабость, порой жесток, смел, предан друзьям, во всём привык идти до конца, не любит проигрывать.
- Яглыч о герое: «Мой герой на первый взгляд кажется самым жёстким. Так, в общем, и есть… Он НС-скинхед. Зарабатывает на продаже найденных военных трофеев. Упёртый. Абсолютно бескомпромиссный. И в то же время он смелый, очень предан друзьям. У него свои принципы. Свои законы. Но он изменился больше других, это доказано его поистине заслуживающим уважение жестом: когда он содрал камнем свою татуировку. Мы же меняемся, когда переживаем какие-то сложные ситуации. Он практически единственный не устраивает истерику перед боем, все остальные хотят до наступления решить проблему, из-за которой они оказались в прошлом, и вернуться в своё время. И один из четырёх друзей бросает ему фразу: „Скинхед наш патриотом заделался“. Не знаю насчёт патриота… Ему так же страшно, как и всем остальным».
Ниночка
- Имя персонажа: Нина Полякова
- Актриса: Екатерина Климова
- Характер: решительная; говорит то, что думает; может постоять за себя; отказывается переходить на работу в тыловой госпиталь.
- Климова о героине: «Я играю единственную женскую роль в этом фильме, но судьба моей героини оказывает большое влияние на главного героя — Бормана. Он влюбляется в неё с первого взгляда. У них военно-полевой роман. Но они из разных времён. Даже из разных эпох. И он знает, к сожалению, для себя самого, о судьбе моей героини чуть больше, чем нужно. А она о том, что будет, не знает ничего. Просто любит, и всё».
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Данила Козловский | Сергей Филатов «Борман» |
| Андрей Терентьев | Андрей Смирнов «Спирт» |
| Дмитрий Волкострелов | Виталий Бироев «Чуха» |
| Владимир Яглыч | Олег Васильев «Череп» |
| Екатерина Климова | Нина Полякова |
| Борис Галкин | старшина Емельянов |
| Даниил Страхов | старший лейтенант Алексей Дёмин |
| Сергей Маховиков | политрук Карпенко |
| Игорь Черневич | капитан-особист Жорин |
| Ральф Шиха | оберст Курт Бонхоф |
| Зоя Буряк | Клава |
| Сергей Мухин | Дмитрий Соколов |
| Анатолий Пашинин | сержант Сердюк |
| Николай Горбунов | лейтенант Кноблох |
| Тамара Спиричева | мать Дмитрия Соколова |
| Лидия Доротенко | Авдотья |
| Леонид Ниценко | скупщик |
| Глория Августинович | (дублёр) |
| Геннадий Макоев | (каскадёр) |
Съёмочная группа
- Режиссёр: Андрей Малюков
- Второй режиссёр: Юрий Лебедев
- Сценарий: Александр Шевцов, Эдуард Володарский, при участии Кирилла Белевича
- Композитор: Иван Бурляев
- Операторы: Владимир Спорышков, Ольга Ливинская
- Продюсеры: Сергей Шумаков, Людмила Кукоба, Ангелина Павличенко
Создатели о фильме
- Режиссёр о фильме: «…Я пытаюсь показать в своём фильме связь времён. Мы все разорваны, необходимо связать эти узелки и понять, что всё, что было за нами, — это наше, а не чьё-нибудь. И то, что мы сейчас проживаем, — это тоже наше, а не чьё-нибудь. Мы не пытаемся критиковать нынешнее время или хвалить то. В этом фильме показано соприкосновение времён, чтобы зритель сам понял, что ценного в нынешнем времени и что мы потеряли ценного из того. Я очень доволен актёрами, с которыми работал над этой картиной. Некоторых я знаю давно, например Бориса Галкина, с которым мы знакомы тридцать лет, он сыграл у меня главную роль в фильме „В зоне особого внимания“. Катя Климова и Даниил Страхов играли у меня в моём предыдущем фильме „Грозовые ворота“. А вот с ребятами, сыгравшими главные роли, — четвёркой друзей, которые попадают в прошлое, — мы познакомились впервые. Это сильные актёры с большим потенциалом. Они из нынешнего времени, но у них такой пристальный взгляд в то время, что я заражаюсь этой энергетикой, которая помогает работать на протяжении всех съёмок».
- Сергей Шумаков (сценарист) о фильме: «Сценарий этот довольно долго лежал на полке, что удивительно, потому что история потрясающая. Но, с другой стороны, это даже пошло ему на пользу, так как только сейчас наши технические возможности пришли в соответствие с пожеланиями к его реализации. Мне кажется, что в наше время, когда в мире накопилось столько горячих точек, стоит ещё раз вспомнить, во что это может в результате вылиться, и поразмышлять на досуге о том, стоит ли заваривать такую кашу снова. Но для того, чтобы заставить зрителя задуматься, нам, конечно, нужен был весь наш арсенал, ведь война, что ни говори, это очень эффектное событие, впечатляющее. Мне кажется, впечатлений должно хватить. Важно, чтобы в итоге зритель сделал правильные выводы из того, что мы ему показываем».
Пресса о фильме
В российской прессе фильм получил умеренно-одобрительные отзывы. Большинство обзоров были нейтральными или положительными[3][4][5], но были и резко отрицательные, например, в журнале «Афиша»[6]. По данным портала «Критиканство», средняя оценка в рецензиях составила 7,6 из 10[7].
- «Комсомольская правда» [www.kp.ru/daily/23773.4/57415/]: «История обещает быть захватывающей и жутко дорогой… Вокруг взрывы, строчат автоматы, стонут раненые, и посреди всего этого — четверо холёных мальчиков из XXI века… Ради этого фильма канал „Россия“ пригласил крутого канадского постановщика трюков и визуальных эффектов Джона Аттарда, вместе с ним работает команда высокопрофессиональных каскадёров. К примеру, Екатерину Климову дублирует отважная канадка Мари-Франц. Благодаря ей девушке не придётся выпрыгивать из окопа, ползать под пулями и подрываться на мине…»
- «МК-Бульвар»[уточнить]: «…Такие сцены, как в новом фильме Андрея Малюкова, можно увидеть в фильмах „Спасти рядового Райана“, „Тонкая красная линия“, а в нашем кино таких моментов мало…»
- «Интернет радио — „Голос Питера [www.golospitera.ru]“»: «„вырезка из статьи [golospitera.ru/2010/sekrety-filma-my-iz-budushhego-2-90-procentov-togo-chto-ne-voshlo-v-film-prichina-i-sledstvie/] (90 процентов того, что не вошло в фильм — Мы из будущего 2, причина и следствие)“…Сценарий был полностью принят студией на ура. Но, как видно, за спиной сценариста экранная версия сценария была кардинально изменена и перередактирована. Из неё буквально вымарали все лучшее, динамичное, живое… После переработки „ушел“ саспенс, полностью поменяли концовку, смазали любовную линию до примитивизма, убрали полностью иронию и юмор… а если вы почитаете сценарий — какие живые диалоги были!!!. В фильме же актеры говорят шаблонно. Они не „живые“. По всему тексту убраны наиболее удачные моменты и заменены примитивной ерундой. Пропал фильм…»
Прокат
Выйдя в широкий прокат 21 февраля 2008 года, фильм собрал 7 626 400 $ (181 813 376 руб.)[8] на него пришло 1.250.000 зрителей.
В «театральной» версии фильма (выпущенной на DVD), вырезано довольно много материала: «театральная» версия идёт 120 минут, а телеверсия — 167.
Музыка
Песни
- «Лучше нас здесь нет» и «Мой новый город» исполнении группы Marsel.
- «Ты и Я» в исполнении Елены Терлеевой (муз. и сл. авторские)
- «За всё спасибо, добрый друг» (слова на стихи Елизаветы Константиновны Стюарт, в исполнении Екатерины Климовой)
- «Солдат» в исполнении Андрея Терентьева
- «Кончилась война» в исполнении Игоря Лобанова (слова гр. Гандурас, музыка Сергея Боголюбского)
Инструментальные темы
Музыка Ивана Бурляева записывалась 1, 4 и 15 ноября 2007 года в первой тонстудии киноконцерна «Мосфильм» Российским государственным симфоническим оркестром кинематографии. Дирижёр — Сергей Скрипка. Также в записи принимал участие Московский камерный хор под руководством дирижёра Людмилы Богомоловой. Звукорежиссёр — Геннадий Папин.
Аллюзии в фильме
В фильме содержатся аллюзии:
- В сцене, в которой Бормана (героя Данилы Козловского) допрашивает немецкий офицер, Борман произносит знаменитую фразу: «После первой не закусываю» — цитируя такую же фразу из фильма «Судьба человека» (по рассказу Михаила Шолохова), в котором эту фразу говорит тоже советский солдат (главный герой), находящийся в фашистском плену, и тоже угостившему его водкой немецкому офицеру.
- Когда в плену у немцев, во время допроса Борман упоминает, что капитуляцию Германии в 1945-м принимали в том числе и французы, немецкий полковник повторяет реальную фразу фельдмаршала Кейтеля, сказанную им при подписании Акта о капитуляции Германии : «Как?! И эти тоже нас победили, что ли?»[9]
- В последней атаке, поднимая роту в атаку, комиссар делает движение (жест), как политрук Еременко на знаменитом фотоснимке Макса Альперта «Комбат».
- В одной из сцен в разговоре главных героев один из них спрашивает, как же они снова попадут в своё время, на что другой отвечает: «Своим ходом, год за годом…», цитируя эту фразу из конца последней серии фильма «Гостья из будущего» (1984).
Интересные факты
- Съёмки фильма фильма прошли в Псковской области (хотя действия фильма происходит под Санкт-Петербургом).
- Рабочее название фильма - «Чёрные следопыты».
- Во время съёмок актриса Екатерина Климова была на 6 месяце беременности, все трюки за нёё выполнила канадская дублёрша.
См. также
Напишите отзыв о статье "Мы из будущего"
Примечания
- ↑ [www.a1kinovideo.ru/prj/1 Синопсис фильма на сайте А1 Кино Видео]
- ↑ [www.a1kinovideo.ru/prj/1/4 Актеры фильма на сайте А1 Кино Видео]
- ↑ КГ-Портал. Андрей Русанов. [kg-portal.ru/movies/myizbuduschego/reviews/rusanov/ Рецензия на фильм «Мы из будущего»]
- ↑ Дмитрий Пучков, Oper.ru [kino.oper.ru/torture/read.php?t=1045689161 Мы из будущего]
- ↑ Алекс Экслер. [www.exler.ru/films/24-04-2008.htm Субъективные заметки о фильмах. Фантастическая драма «Мы из будущего»]
- ↑ Афиша. [www.afisha.ru/movie/181518/review/206047/ Фильм Мы из будущего — рецензия]. Софья Сапожникова. 23 февраля 2008
- ↑ [www.kritikanstvo.ru/movies/myizbuduschego/ Отзывы и рецензии на фильм Мы из будущего]
- ↑ [www.filmz.ru/film/3401/boxoffice/ Кассовые сборы фильма Мы из будущего (2008)]. filmz.ru / настоящее кино. Проверено 27 мая 2012. [www.webcitation.org/68ibEdN5I Архивировано из первоисточника 27 июня 2012].
- ↑ [www.1tv.ru/anons/id=159582 Де Голль. Последний великий француз].
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мы из будущего
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
Категории:
- Фильмы по алфавиту
- Фильмы Андрея Малюкова
- Фильмы России 2008 года
- Фильмы-боевики России
- Военные фильмы России
- Фильмы о Великой Отечественной войне
- Фильмы о путешествиях во времени
- Фильмы Централ Партнершип
- Фильмы-драмы России
- Фантастические фильмы России
- Фантастические фильмы 2008 года
- Фантастические фильмы о Второй мировой войне
- Дилогии
