Мы не рабы, рабы не мы
Поделись знанием:
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
Мы не рабы́, рабы немы — фраза из первой советской азбуки «Долой неграмотность: Букварь для взрослых» (1919). Издания «Букваря» выходили анонимно в 1919—1920 годах в разных городах; первое издание было выпущено политотделом Реввоенсовета Южного фронта. Автором «Букваря» обычно называют Дору Юрьевну Элькину (1890—1963), со ссылкой на её воспоминания[1]. Однако буквари, составленные ею ранее, не имеют ничего общего с «Букварём для взрослых», который был создан под очевидным влиянием футуризма в литературе. В 1987 году автором «Букваря» был назван Александр Яковлевич Шнеер, впоследствии исследователь истории советского театра, цирка и эстрады[2].
Фраза представляет собой словесный палиндром[3], то есть может читаться как слева направо, так и, по словам, справа налево. Кроме того, фразу можно написать двумя способами: «Мы не рабы, рабы не мы» и «Мы не рабы, рабы немы» — то есть мы не рабы потому, что не немые.
Фраза — один из самых распространённых лозунгов-идеологем эпохи, когда в советской России в массовом порядке пытались ликвидировать неграмотность среди взрослых[4].
Напишите отзыв о статье "Мы не рабы, рабы не мы"
Примечания
- ↑ Элькина, Д. Ю. На культурном фронте. — М., 1959.
- ↑ Душенко, К. [modernlib.ru/books/dushenko_konstantin_vasilevich/citati_iz_russkoy_literaturi_spravochnik/read_39/ Цитаты из русской литературы.]
- ↑ Норман, Б. Ю. Псевдовысказывания как лингвистический феномен (на материале славянских языков) // Вест. Моск. ун-та. Серия 9. Филология. — 2010. — Т. 1. — С. 32—53.
- ↑ Козлова, Н. Н. [ecsocman.hse.ru/text/18978436/ Упрощение — знак эпохи!] // Социолог. исслед. — 1990. — № 7. — С. 11—21.
См. также
Литература
- В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Толковый словарь языка совдепии. Фолио-пресс, 1998. С. 501.
- Фрид Л. С. Очерки по истории развития политико-просветительной работы в РСФСР (1917—1929). — Л., 1941.
- Богданов И. М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР. — М., 1964.
- Куманев В. А. Революция и просвещение масс. — М., 1973.
- Штамм С. И. Управление народным образованием в СССР. (1917—1936). — М., 1985.
Ссылки
- [museum.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=13047&ob_no=13401 Ликвидация неграмотности//www.school.edu.ru]
- [www.newslab.ru/blog/180921 Мы не рабы, рабы — немы! / Ликбез / Блоги / Newslab.Ru]
- [www.rusf.ru/lukian/books/my_ne_raby.htm Сергей Лукьяненко. Мы не рабы]
Отрывок, характеризующий Мы не рабы, рабы не мы
Познав чрез опыты, каков Багратион,Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
